Последний герой СССР - Петр Алмазный

— По поводу аутизма еще предстоит разобраться, — снова вступил в беседу Петр. — Не факт, совсем не факт. Я предположу, что мозг ребенка был поврежден во время сканирования. Нейтринное излучение — это пока еще не изученная область физики.

— Здесь я соглашусь с тобой. Я сегодня ознакомился с тем, что мальчик делает за компьютером. Он общается и с машиной возмездия и со спутником напрямую. Но понять их «переписку» лично мне не представляется возможным. Да, это математика, но это безумная, с нашей точки зрения математика. Либо мы не доросли до нее. — Заметил Алферов.

— Резюмирую. — Рохлин хлопнул ладонями по столу. — У нас есть работающая система, способная нанести неприемлемый ущерб вероятному противнику. Вероятный противник в общих чертах представляет параметры угрозы. Более того, заключено соглашение об уничтожении «машины возмездия». Вы помните поход подводной лодки «Комсомолец» в восемьдесят девятом году, закончившийся катастрофой. И я теперь не уверен, что катастрофа была случайной. Пульт управления супероружием — это по сути человек с особенностями развития. Все остальные ящички — обманки, не более чем декорации, включая и тот, что найден возле монастыря в Горном Алтае. Настоящий пульт — Ванечка. И это огромная проблема. Уничтожить ребенка — то же самое, что спровоцировать активацию «машины возмездия». Ничего не перепутал?

— Все верно, Лев Яковлевич, — Алферов вздохнул. — Задачка у нас однако…

— Я добавлю свои пять копеек, — полковник Сорокин достал из блокнота бумагу, развернул ее и положил на стол — так, чтобы всем было видно. На отпечатанной листовке фото того самого азиата, которого я обнаружил у Петра под дверью. Информация: «Разыскивается Джумагалиев Равиль Исхакович, особо опасный преступник» — и далее по привычной схеме. Листовка по диагонали пропечатана большими красными буквами: «Внимание, розыск». — Все уже знают, кто это такой. Вопрос: зачем ему нужны были микрофильмы с результатами работы над «машиной возмездия»? Допрос проводили в моем присутствии хорошие специалисты, — здесь Сорокин хищно усмехнулся. — С привлечением психологов из ГРУ. И что мы выяснили? А выяснили мы, что Джумагалиев — один из активных членов секты Аум Сенрикё. И вот здесь я бы начал опасаться. Собственно, именно это обстоятельство и послужило причиной перевода «Р. И. П.» на казарменное положение. Также распорядился перевезти сюда Саруханова. За полковником Блохиным и небезызвестным вам, — Сорокин посмотрел на меня, потом на Петра, — Владимиром Протасовым, он же Вовчик, установлено наблюдение. Протасов. Его используют втемную, но я все равно не откидываю возможности отследить связи. Итак, вопрос: что будем делать дальше?

Я сказал быстрее, чем успел подумать:

— По сути у нас в руках собственность государства. И по закону мы должны отдать управление «машиной возмездия» — чем бы это управление не являлось — первому лицу государства. — во мне включился «юрист» из будущего. Но тема была настолько острой, что я не смог промолчать. — Здесь я обращаю ваше внимание на ситуацию в стране. Кто у нас первое лицо государства? Формально — Горбачев. Но реально сейчас начинается конфликт российских законов с законами СССР. И ситуация опасно накренилась в пользу РСФСР, Бориса Ельцина и неконтролируемого развала страны. Еще год — и президентом Российской Федерации станет Борис Ельцин. Отдать страшнейшее оружие в руки этого политика? Я бы подумал крепко. Особенно, учитывая, что сам Ельцин — просто марионетка.

— Ваши аналитические способности, Владислав Борисович, я очень ценю, — Рохлин прямо посмотрел на меня. — Тогда ответьте на вопрос: кто дергает за ниточки?

Я усмехнулся:

— Кто дергает? Тут далеко ходить не надо — оба этих человека на виду. Предположу, что это Лобов — первый заместитель председателя правительства РСФСР, и другой первый зам — Скоков.

Генерал Рохлин внимательно посмотрел на меня.

— Пока верховный главнокомандующий у нас президент СССР Горбачев Михаил Сергеевич. — заметил он.

— Ключевое слово «пока», — я понимал, что пацан, работающий без году неделя в «Р. И. П.» с точки зрения генерала наглеет — это как минимум. Но у меня тоже интерес к сохранению страны не меньший. Я даже больше мотивирован, чем все здесь собравшиеся — у меня задача спасти своих близких. Но говорить об этом я не стал. И все-таки решил пойти ва-банк: пан или пропал, будь что будет. — Я имею в виду что президент согласно конституции может передать свои полномочия вице-президенту, например, в связи с невозможностью выполнять свои обязанности. А вице-президент у нас еще не назначен. И сейчас если пульт управления «машиной возмездия» — и тот, что в сейфе под лабораторным комплексом, и тот, что балуется с компьютером в одном из жилых помещений над лабораториями — покинут территорию «Р. И. П.», они вряд ли в этом бардаке дойдут до президента страны.

— Правильное направление мыслей, — Рохлин расслабился. — Итак, что я предлагаю: отдать Горбачеву один из переносных пультов управления. Его торжественно уничтожат и — вопрос снят. Дальше. Сюда, в «Р. И. П.» по моей просьбе перебросят роту охраны из «Томска-7», это комбинат по производству оружейного плутония и много чего еще. У них большой опыт по организации охраны закрытых объектов. Также группа спецназа ГРУ из Бердска поможет усилить безопасность объекта. Жорес Иванович, вы отправитесь спецбортом. Вам предстоит торжественно передать переносной пульт управления Горбачеву и уничтожить его на глазах международной общественности. Петр летит с вами. Петр Константинович, на вас возлагается задача продемонстрировать работу пульта, при этом чтобы никто не понял, что подсунули по сути пустышку.

— Без проблем, — кивнул Петр.

— Влад, у тебя по прежнему стоит задача безопасности Петра Константиновича. Настя поедет с вами, — продолжил генерал Рохлин, — и будет своего рода усилением на случай непредвиденных ситуаций.

Сорокин вскинул взгляд на генерала, но ничего не сказал, только кивнул. Я отметил, что собой Сорокин владеет великолепно.

— Эта девочка в сарафанчике и с косичкой — лучшая охрана для нашего гения. Сан Саныч, вы продолжаете здесь командовать. Вопрос в одном: к мальчику чужих людей не подпускать!

— Есть, — коротко ответил полковник.

— Что ж, Жорес Иванович, встретимся в Москве. Ну все, прощаться не будем, завтра утром по коням и на Москву.

Рохлин встал, первым покинул кабинет.

Алферов с Петром остались обсуждать что-то для меня запредельно непонятное, на языке математических терминов и формулам. Сорокин вышел со мной.

— Влад, у меня к тебе личная просьба.