Патриот. Смута. Том 4 - Евгений Колдаев
— Да ты не злись, добрый человек. — Я усмехнулся. — Новость хорошую скажу. Татар-то побили на Дону у Воронежа. Может и торговля наладиться, понемногу.
Он вздохнул.
— Слыхал я. Казаки сказывали. — Уставился на меня пристально. — Ты побил?
В вопросе этом было что-то важное для этого человека. Вся его злость, все недовольство крылось, казалось, в том, что хотел он получить ответ на этот вопрос. Узнать относительно моей персоны.
— Люди под моим началом побили. Воронежцы и донцы.
— Царь значит. — Он опять цыкнул зубом. Улыбнулся криво.
— Нет, с чего.
Лицо его из напряженного, злого и недовольного, стало удивленным.
— Говорят так. Но, боярин я. Игорь Васильевич Данилов. — Протянул руку паромщику. — А тебя, как звать, человек служилый.
Он напрягся сверх меры. Понял, что раскусил я его, что не холоп он, а какой-то, вплетенный в Елецкую иерархию достаточно важный человек.
— Яр Пеньков, имя мое… — Чувствовал, что хочет меня государем назвать, прямо на языке вериться, но промолвил иное. — Боярин.
Ворот скрипел, паром покачивался. Вот-вот и пристанем мы к нужному берегу.
— Яр, перевози моих людей. — Дальше голос чуть снизил. — Мы без злого умысла здесь. Поэтому и батюшка с нами и прочий народ Елецкий.
Он колебался секунду, я смотрел на него пристально. Не выдержал паромщик и через пару мгновений кивнул.
— Сделаю. Нынче веры-то нет никому. А тебе… Верю тебе.
— Спасибо Яр. Если пойдет все так, как мы хотим. Скоро торговля вернется.
— Хорошо бы так. — Он вздохнул тяжело. — Хорошо, господарь.
Паром толкнулся, уперся в мостки. Вышли, взлетели в седла, правда, святого отца опять пришлось подсаживать. Двинулись к встречающим. Шли плотно, вперед я не выступал. Изучал отряд. Вроде бы все мирно, но не хватало мне здесь на берегу Сосны пулю поймать шальную.
— Кто такие? — Облаченный в бахтерец мужчина на хорошем коне чуть выдвинулся вперед. Шапка богатая, сабля на поясе в хороших ножнах. Какой-то боярин, что ли? Или кто?
Но, то, что без шлема и вперед выдвинулся — хороший знак. Не опасается, что мы их здесь всех положим. Значит, миром настроен. Или прикидывается, что вполне вероятно.
— Игорь Васильевич Данилов, боярин. С людьми. К вам в Елец идем.
Народ за спиной говорившего со мной зашептался. Люди что-то начали обсуждать, переглядывались. Косились на Пантелея, замершего конным рядом со мной, на знамя, что развивалось над ним.
— Почто с тобой наши люди, Елецкие. А еще поп из храма Димитрия Солунского?
— Так, сами они с нами ехать решили. Никто не неволил.
Десятник, что близ меня был, проговорил тихо.
— Атаман это казацкий. Правая рука, есаул бывший Семена Белова. Зовут Иваном Волковым.
Ясно. Значит, вот он и противник основной мой. Раз правая рука, то за дело товарища своего стоит. За царька Дмитрия ложного. Ну, поглядим, что да как.
— А чего к нам?
— Да с воеводой вашим Семеном Беловым говорить хочу! — Я повысил голос, чтобы слышали все. — Как на Москву идти, обсудить! Вместе!
Люди за спиной атамана зашептались еще сильнее. Сам Волков пытался скрыть удивление, но получалось это с трудом. Не так он хотел строить диалог. Совсем не так.
— На Москву? — Усмехнулся как-то с натягом встречающий нас казак. Чуть помолчал, добавил. — Зачем нам на Москву идти? Нам и здесь хорошо. Мы же не татары, какие.
Я решил идти ва-банк. Нас больше, напасть он не посмеет. Нас больше, побиться.
— Так и мы не татары. Воевода твой ошибся, видимо. Людям сказал, что мы с ними идем. — Смотрел ему прямо в глаза.
Того начало малость потряхивать. Нервничал он сильно. Все же казак не был мастером интриг и переговоров. Продолжил я речь:
— Татар мы били. В Поле они ушли. А ты нас чего здесь встречаешь, а не в город зовешь, что мы, разбойники какие?
— Можно и в город. — Проговорил он и даже как-то улыбнулся радостно.
Надо же, как быстро согласился. И не скрывает даже, что хитрость задумал.
— Добро, атаман. Сейчас сотня моя переправиться и двинем. А воевода где? Ты же не Белов, ты Волков.
— Тебе этого знать не надобно. — Проворчал казак. Слова мои про сотню его очень сильно встревожили.
— Как ни надобно? Если я с атаманом твоим на Москву идти думаю. Вместе? Не с тобой же говорить. Ты же не воевода.
Говорил я по-доброму, улыбался, но специально вызывал у этого казака гнев в злость. Провоцировал. Он то думал, что мы вот-вот и двинем малым числом в город. А тут решили сотню ждать. А с сотней справиться, уже дело иное.
Сейчас начнет что-то думать.
— Что мы здесь мокнем. — Попытался как-то уйти от моей провокации казак. — Давайте в город, в терем, сядем в терем, поговорим.
— Так с кем говорить-то? Если воеводы нет. Где он? Чего не здесь? Не на посту!
— Дела. — Процедил атаман. — У него.
— Какие такие дела? Чего не встречает?
— Кого? — Я чувствовал, как злость закипает в этом человека. Зубы чуть-чуть не скрипели. Бесил я его. Раскачивал, а он поддавался. Хорошо. Глупость тогда какую-то сморозит или сделает.
— Меня. — Улыбнулся радушно, но глазами следил за руками сопровождающих Волкова казаков. — Я же ему письма писал. И до того, как татар мы били, звал помогать. И после. И что? Сидите тут.
— Да кто ты такой? — Проговорил медленно атаман. — Чтобы тебя… И встречать!
— Царь это! — Выкрикнул Елецкий десятник, наш бывший пленный. — Ей-богу! Вот те крест. Атаман. Ты же знаешь меня.
Скрипнули стремена и парень начал креститься, поднявшись в них.
— Молчи! — Заорал, что есть сил казак. — Заткни свой рот поганый! Пес! Предатель!
Ситуация внезапно накалилась. Я взмахнул рукой.
— Тихо, тихо! Собратья!
Люди, что стояли против нас сильно нервничали. Они были в меньшинстве, и вступать в заведомо проигрышный бой им вовсе не хотелось. Тем более мы не были настроены изначально агрессивно. Пока что лютовал только один их предводитель.
— Собратья, мы же не разбойники. И вы… — Начал я, осматривая их, но готовый вот-вот кинуться в драку, если будет нужно.
— Отец небесный. — Батюшка спрыгнул с
