Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев
Тимофей выжал спусковой крючок, кремень сухо щёлкнул по огниву, но выстрела не было.
– Зараза, опять сбился, – проворчал он, откручивая курковый винт. Пара минут – и, достав из лядунки новый камень, он накрепко затянул губки. – Не шатается, крепко встал. А ну-ка, затравочное, – сказал и, протолкнув пробойник в отверстие, пошурудил там. – Порядок, теперь можно стрелять. – И сыпанул пороховую затравку на полку.
– Ура-а! Ура-а! – донёсся рёв на окружающих крепость холмах.
– Прекратить огонь! – гаркнул Салов. – Своих заденете!
– Прекратить огонь, прекратить огонь! – полетело по шеренгам. Драгуны, перезаряжаясь, закрывали полки ружей и отжимали курки, ставя их на предохранительный взвод, а в зарослях на холмах гремели выстрелы и слышались звуки ближнего боя.
– Коноводам – подать коней! – скомандовал подполковник. – Отряд, в сёдла! Разобраться в две линии!
Приняв Янтаря, Тимофей запрыгнул в седло и осмотрелся. Что-то ковыряет в замке штуцера Блохин, бранит Утехина Чанов, поправляет седельный чемодан Марк. «Хорошо, все унтеры живы-здоровы».
– Осмотреться в отделениях, доложиться! – скомандовал он, воспользовавшись паузой.
– Первое отделение, все целы! – откликнулся Чанов.
– Второе отделение, все целы, ваше благородие! – доложился Смирнов.
– Третье, люди в порядке, патронов мало, – проворчал стоявший рядом Блохин. – По лядунке на каждого, а запаса нет.
– Патроны новые накрутим, – буркнул Гончаров. – А вот с людьми так не получится.
– Отряд, дирекция движения – прямо! – долетела команда Салова. – Аллюр рысью! Марш, марш!
Фланкёры поскакали в сторону виноградников, где в это время уже стихали выстрелы. Среди зарослей мелькали плохо различимые на расстоянии силуэты. Только приблизившись вплотную, разглядели зелёные мундиры егерей, прочёсывавших заросли. А вот показались и всадники. К Салову выскочил в сопровождении десятка драгунов родного полка майор Зорин.
– Как вы, Фёдор Андреевич?! – крикнул он, осаживая коня около Салова. – Тяжёлый бой был?
– Терпимо, – отмахнулся подполковник. – В сшибку не сходились, сипахов казаки отгоняли, а так все свои патроны расстреляли. У вас-то как, Яков Ильич, всё получилось, как и задумывали?
– Всё, – кивнув, подтвердил тот. – Под шумок с двух сторон зашли. Егеря по кустам россыпью из фузеек ударили и потом в штыки, а уж мы их саблями поддержали. Турки не ожидали такого, и бежать, только вот не успели все в крепость спрятаться. Сотни три их точно на холме осталось, да и в плен немного сдалось. Так что удалась затея генерала. Сейчас основные силы подойдут, и будем решать, что далее с крепостью делать.
На дороге показалась колонна основных сил отряда под командованием генерала графа Сен-При. На занятые высоты немедленно начали закатывать орудия конной артиллерии. Пехотные полки вставали в пятистах шагах от валов и крепостных стен, создавая осадную линию, а со стороны левого берега подошла русская Дунайская флотилия, перекрывая доступ в порт по реке. Драгунам позволили спешиться, и они стояли у главной дороги.
Заняв позицию, Сен-При послал в Свиштов парламентёра с требованием о сдаче города. Селим-паша, командующий гарнизоном, отвечал, что такая сильная и грозная крепость, как Свиштов, не сдастся без крайнего принуждения и русские будут не рады, познав всю тяжесть осадной войны. Получив такой ответ, граф приказал открыть огонь с орудий по городу.
– Бам! Бам! Бам! – громыхнули на холме пушки, им ответили с крепостных стен.
– Ого, похоже, не хотят турки сдаваться, – заметил, вслушиваясь в канонаду, Блохин. – Вон как бодро нашим отвечают.
– А вы чего их по голосам, эти пушки различаете? – уважительно глядя на унтер-офицера, произнёс Утехин. – По мне, так у них у всех баханье одинаковое.
– Леонид у нас слухач знатный, – ухмыльнувшись, проговорил стоявший рядом Чанов. – Он, даже когда ты в строю чешешься или сухарь грызёшь, слышит.
– Да я не это самое… – вжав голову в плечи, промямлил молодой драгун.
– Пушки тоже свой голос, как и ружья, Митяй, имеют, – произнёс солидно Блохин. – Вот когда штуцер или фузея стреляют, есть разница?
– Конечно. У штуцера эдак сухо – бум, а у фузеи, у неё басовито – ба-ах!
– Во-во, бум – бах, – ухмыльнувшись, повторил Лёнька. – Вот так же и у пушек. Потому как это такое же оружие огненного боя, только, конечно, побольше. У турок сейчас есть и французские пушки, те уже своим боем сильно на наши похожи, а вот их старые ни с чем не спутаешь.
– Полк, седлай коней! – разнеслась команда. – Правое плечо вперёд! Аллюр шагом марш!
Кавалерия отошла от дороги и разбила временный лагерь у небольшой речки в паре вёрст от холмов. Вскоре запылали костры. Казаки и драгуны поили и обихаживали коней, готовили свой нехитрый ужин. Фланкёры, воспользовавшись затишьем, плавили на огне свинец в особых посудинах и заливали его в пулелейки. Из вьюков принесли кожаные мешки с порохом и стопки вощаной бумаги. Примостившись на растянутых пологах, начали крутить патроны.
– Командирский сбор! – трубил штаб-трубач. По этому сигналу все офицеры от эскадронных командиров и выше поспешили к разбитому в центре лагеря штабному шатру. Прошло около часа, и они вернулись в свои подразделения с новостями.
– Генерал-майор повелел нашему полку ещё затемно выступить вместе с казаками Сысоева 3-го для охвата крепости со стороны Никополя, – рассказывал взводным командирам Копорский. – Поутру на рассвете коменданту крепости будет предложено сдаться, в противном случае его ожидает штурм. Пока же всю ночь по городу будут работать наши орудия, а на рассвете войска проведут показательные манёвры, в коих и нам с вами, господа, предстоит участвовать.
Засыпал Тимофей под грохот канонады. Артиллеристам было приказано боевой припас не беречь, и они били без перерыва. В нескольких местах в городе вспыхнули пожары, и небо на западе отсвечивало красным. Шум выстрелов никому не мешал, казалось, только прилегли на растянутые вальтрапы и потники драгуны, а их уже будили унтеры и часовые.
– Ваше благородие, вставайте. – Чанов потряс Тимофея за плечо. – Полковой вестовой к эскадронному командиру прибежал, а тот повелел подъём делать.
В темноте уже слышался топот множества ног, звон оружия и металлических частей конской амуниции. Клушин подвёл Янтаря, и, потрепав его по гриве, прапорщик накинул на спину потник и вальтрап, следом за ними седло и начал подстёгивать подпругу. Прошло несколько минут, и, всё поправив, он прицепил позади, на конский круп, седельный чемодан.
– По коням! – разнёсся зычный голос полкового командира. – В походную колонну по двое! Первый эскадрон направляющим! Аллюр шагом! Марш!
– Взвод, за мной! – скомандовал Тимофей, пристраиваясь к последнему ряду марковских драгунов. – Клушин, Клоков, вам
