Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев
– Всем! Всем! Слушай! – донеслись от головы колонны сигналы трубы. – Походный марш! Аллюр шагом!
– Пошли, – раздался за спиной голос Ярыгина. – Думал, недельку опосля такой битвы отдохнуть дадут. Какой там! Через день погнали.
– Ладно, ребяток как положено с чином отпевания похоронили, – вторил ему Балабанов. – А то вон как под Шумлой было: зарыли – и прыг на коней.
Впереди послышались крики, и шедшая навстречу огромная колонна пленных турок поспешила отойти на обочину. Кавалеристы, проезжая мимо, вглядывались в недавних своих врагов. Грязные, оборванные, многие с кровавой перевязью, они уже не вызывали никаких других чувств, кроме жалости.
– Куда это их? – полюбопытствовал Ярыгин. – Вон они какие квёлые.
– Куда, куда? На работы гонят, – ответил Чанов. – Начальство повелело все выстроенные укрепления срыть. Тебя, что ли, на них загонять?
– Меня-то чего? – проворчал Степан. – Я на коне, моё дело воинское.
– Ну вот, а эти уже отвоевались, – заметил унтер. – Пусть радуются, что живые. Зиму перебедуют у нас в плену, потом обменом отдадут. Частенько такое бывает. Эй, ты чего его так?! – рявкнул он казаку, хлеставшему нагайкой долговязого турка. – Человек ведь, хоть и басурманин!
– Да он бежать пробовал! – откликнулся тот. – Ещё и здесь в толпе гоношится.
– Боеви-итый, – пробасил Чанов. – Ну ты уж не шибко его хлещи. Глядишь, образумится.
– Ла-адно, – протянул, убирая нагайку, казак. – Я уж так для острастки, не в полный замах.
Через пару часов показалась река Янтра. Кавалеристы, опередив пехоту, поили у брода коней, поливали речной водой и их, и свои мундиры. Конец августа – начало сентября – время жаркое. Пройдёт какой-то час, и солнце всё высушит, а тут хоть какое-то облегчение.
– Куда идём, Пётр Сергеевич? – спросил, подъезжая к командиру эскадрона, Тимофей.
– Сначала на Свиштов. А там дальше на Плевну и Никополь. Могут и в Сербию послать, но там вроде как экспедиционный корпус наш действует. Не знаю, далеко загадывать не могу. Сентябрь пролетит быстро, а там осенняя распутица нагрянет. Вряд ли в их высокопревосходительство решится за Балканы идти.
– А перед ними горные проходы ещё и Шумла с армией визиря закрывает, – заметил стоявший рядом Назимов. – Два раза об неё в этом году бились, устояла.
– В общем, весь следующий год нам ещё здесь предстоит воевать, господа, – подвёл итог Копорский. – Вопрос, куда на квартирование будем вставать, тут, в разорённой Румелии, или за Дунай, в Валахии.
– Пехота подходит, – оповестил офицеров сидевший в седле Марков. – Вон егеря из шестого полка первыми топают, аж пыль клубится.
– Эскадрон, седлай коней! – гаркнул, заскакивая на своего, Копорский. – Сейчас нам сигнал будет.
И правда, от стоявшей на берегу группы штабных офицеров полетел трубный напев.
– Эскадрон, на переправу! Взвод, за мной! – послышались крики командиров. Вода в самом глубоком месте доходила коням до брюха, и они, пофыркивая, переходили речку.
– В походную колонну! – опять звенела труба. Стародубовский и Лифляндский драгунские полки вслед за тремя казачьими размеренной рысью поскакали в сторону Свиштова.
На ночлег вставали верстах в пятнадцати от крепости. Кавалеристы уже обиходили коней и запалили костры, когда в сумерках с востока только-только показалась колонна егерей и конноартиллерийская рота. Уже в темноте на освещённую огнями огромную поляну зашли мушкетёрские батальоны и вьючный обоз.
– Кавалерия самые хорошие места заняла, – скидывая с плеч ранцы и составляя в пирамиды фузеи, ворчали пехотинцы. – Конечно, драгун и казаков-то вон конь везёт, а мы своими ногами дорогу мерим.
После полуночи на запад отъехало несколько сильных казачьих разъездов, вернулись они к утру с несколькими пленными.
– Турки без боя сдавать крепость не хотят, – полетела весть по поднимавшемуся на рассвете русскому лагерю. – Гарнизон не больно велик, но жители в основном все верные султану магометане и будут защищаться упорно. Крепость же сама мощная, обнесённая валом и каменными стенами, так что дело предстоит жаркое.
– Казаки доложились, что перед самой крепостью склоны холмов покрыты виноградниками, а в них засели турки, нашему авангарду, господа, надлежит их выбить оттуда, – ставил задачу взводным командирам Копорский. – Как это уже было в начале лета при Козлудже, формируется головной отряд из фланкёров Стародубовского и Лифляндского полков под командой подполковника Салова. Тебе, Тимофей, с твоим взводом надлежит быть через полчаса уже на западной стороне лагеря на Свиштовской дороге и влиться в этот отряд.
– Есть.
– Лишнего там не геройствуйте, – продолжал наставлять его Копорский. – Ваше дело – это связать турок стрелковым боем и открыть для нас, а уж мы обойдём их и попробуем отрезать от крепости. Меньше боеспособного гарнизона внутри – легче потом штурмовать будет, а то, глядишь, и сдадутся без оного.
Командир эскадрона распустил своих офицеров, и Тимофей поскакал поскорее поднимать взвод. Подполковник Салов человеком был отважным, но гневливым, это знали все, и нарываться на взбучку не хотелось.
– Быстрее седлаем коней! Быстрее! – покрикивал он, крутясь на Янтаре. – Яночкин, Шишов, может, вам ещё у костров понежиться, поспать, пока мы воевать будем?! Подтягиваем подпругу – и в строй!
– Ваше благородие, вы бы ехали, – подбежав к нему, обратился Клушин. – А мы бы с Клоковым вьючных чуть позже подогнали, чтобы вас не задерживать?
– Добро, Степанович, – согласился с ним Тимофей. – Потом пристроитесь, хоть в хвост общей колонне, тут уже неважно, к какому взводу, потом разберёмся на марше. Взвод, левое плечо вперёд! – крикнул он, разворачивая Янтаря. – Рысью за мной марш!
Обогнув штабные шатры, драгуны прорысили к перелеску, за которым проходила дорога на Свиштов. Здесь уже стояло при двух офицерах с полсотни незнакомых драгунов и находился сам подполковник Салов.
– Гончаров?! – Он окинул взглядом подъехавшего с докладом прапорщика. – А чего так шустро сегодня? Ни один наш взвод ещё не успел подъехать, а ты уже тут. Вон пристраивайся за лифляндцами, у них целых два уже явились.
– Разобрались в колонну по четверо! – скомандовал, вернувшись к своим, Тимофей. – Дистанция между соседними взводами три сажени, между рядами одна.
Вскоре один за другим начали прибывать взводы из обоих полков и после докладов занимать своё место в общей колонне. С каждым новым подъехавшим Салов становился всё более резок. Клушин, как более опытный служака, прибился со своей вьючной к очередному подразделению, а вот Клоков метался вдоль колонны, ища родной взвод.
– Это что за полудурок там вдоль строя болтается?! – рявкнул Салов. – Чей дуралей?!
– Мой драгун, господин подполковник! – отозвался, выехав из колонны, Тимофей. – С вьюками задержался по моему приказанию, чтобы не задерживать взвод, собирал их в лагере.
– Ну так поставьте его уже в строй! – взрыкнул Салов. – А то он как слепой щенок, который сиську
