Патриот. Смута. Том 4 - Евгений Колдаев
М-да дела.
Развернулся, закричал громко.
— Собратья! За дело! Переправа не ждет.
Молитва и поднятие боевого духа, это хорошо, но работа не ждет. До темноты нужно всем нам быть уже на том берегу.
С удвоенной сноровкой и невероятным воодушевлением люди приступили к работе. Возы тащили к реке. Конница спешивалась. Лошадей также вели к плотам. Их все же было перевозить чуть проще, чем огромное количество инвентаря и походного снаряжения.
Не успел я влиться в работу.
Почти сразу подошел Серафим, перекрестился, поклонился. За ним торопился Франсуа. Я видел остальных сотников, они явно тоже хотели выразить мне свое почтение, сказать что-то. Но, поняли, что занят я буду какое-то время, и принялись за работу.
Сейчас еще Яков вам расскажет истории, про медведя и крест и… Опять вы все начнете на совете Царем меня именовать.
Ну, воля ваша.
— Господь всемогущий, Игорь Васильевич, я как увидел, глазам не поверил.
Я тоже. Но отвечать что-то иное нужно было.
— Чудо. Другого слова у меня нет, батюшка.
— Откуда оно у них? — Мой армейский священник находился в невероятно удивленном состоянии. Можно сказать, был шокирован даже.
Посмотрел я на него пристально. Коснулся плеча. Встряхнул.
— Серафим, ты же тоже сан имеешь, поговорил бы с ними. Расположение как-то приобрел. Это я человек мирской, мне с ними сложнее. Все загадками говорят. — Интересно, что ты скажешь. Ведь ты тоже отец настоятель, до недавних пор. Продолжил после краткой паузы — На путь наставляют. А тебе… Свои же люди.
Лицо его сделалось немного кислым. Понизил голос, проговорил.
— Я, Игорь Васильевич, тоже иного с ними толка человек. Сложно объяснить. У нас же тоже иерархия церковная имеется. — Он пожевал губами, погладил бороду. — Старцы эти, люди в высших кругах церковных уважаемые, известные. Аскезой своей и мудростью заслужили. А я…
Вздохнул, сбился. Понял, что лишнего сказал, замялся. Все же он мудрый наставник нас всех на дело святое. От греха уберегающий. А здесь так о себе нелестно отозваться.
Но суть я понял. Ты, Серафим, постриг принял, видимо, от войны устав или натворив чего. Лезть в эти дела мне не интересно и не нужно. Дело-то не мое. Если захочет и важно это будет — сам расскажет. А пока — есть в войске батюшка и отлично.
Но, воодушевить своего сотника мне было необходимо.
— Серафим, все понимаю, но ты мой армейский священник, как-никак. — Он на меня уставился немного удивленно. Лицо приобрело задумчивое выражение видимо не думал он о таком своем статусе. — Иди поговори с ними на вашем, религиозном. О важном, о священном, о возвышенном. Ну и о мирском поговори. О нас.
— Сделаю. — Он поклонился слегка, сделал шаг назад, чуть не налетел на поджидающего, когда я освобожусь, француза. Смерил его грозным взглядом. Развернулся, двинулся к острогу неспешной походкой. Чувствовалось, что с мыслями собирается.
Франсуа тем временем поклонился, сделал реверанс, загнусавил:
— Игорь Васильевич, обращаюсь к тебе, поскольку больше не к кому. Я нем, но хочу знать, что это все значит?
— Что? — Я улыбнулся, смотря на него.
— Все это. — Француз обвел поляну рукой. — Что за знамя? Почему эти люди пели и ходили вокруг войска с крестом в руках? Что происходит?
— Дьяволом больше не зовешь? — Усмехнулся откровенно и задорно.
Он уставился на меня с удивлением. Вздохнул, плечами пожал, ждал ответа.
— Франсуа, это знамя, символ царской власти, хотя…
Глаза его слегка полезли на лоб.
— Нет, не совсем так. Знамя это принадлежало великому Русскому царю, Ивану Васильевичу.
— Грозному?
— О, даже ты знаешь его.
— Да, во Франции имя это на устах. — Хмыкнул он. — Злые языки стариков поговаривают, что Карлу нашему Девятому и Екатерине, его матери больше бы подошло такое звание.
Я с трудом сдержал смех. Еще бы. За одну Варфоломеевскую ночь погибло столько народу, что нашему Великому царю и не снились подобные репрессии против оппозиции. Не очень-то мой армейский учитель уважал своих правителей. Пускай и ушедших из жизни.
— Тогда, Игорь Васильевич, ты опять заставляешь меня усомниться в твоих словах. — Он улыбнулся как-то невесело, вздохнул. — Кому я служу? Игорь Васильевич Данилов. Боярин из Москвы. Просто боярин. Ты так говорил. Тогда, как это понимать? Почему это знамя тебе вручают монахи?
Как бы тебе так сказать и пояснить…
— Выходит так, Франсуа, что… — Начал неспешно. — По их мнению мне следует нести крест того человека, что подняв силу с земли Русской и, собрав ее в кулак, искоренит Смуту и поведет государство к великому, доброму, вечному.
— Следует мне обращаться к вам, как к особе королевских кровей?
— Людей моих учи. — Я вмиг посерьезнел. — Где ты здесь короля увидел?
Если так задуматься, какой из меня король — это раз. А второе. Если уж царь — то точно не король. Царь — это кесарь, император, единственный владыка, равных которому нет. Так с древнего Рима еще пошло. Ну а мы, выходит, унаследовали.
Француз сделал реверанс, произнес.
— Докладываю, Игорь Васильевич. В походе отрабатывали строевой шаг и марш. Пока все плохо, времени мало. Но, успехи есть.
— Хорошо. Надеюсь на тебя.
— Осмелюсь спросить, Игорь Васильевич, что с пиками.
Обращение его меня не порадовало. То ли ирония, то ли действительно решил, что лучше уж так. Раз какие-то святые отшельники ко мне так трепетно относятся. Списал на последнее не стал задавать вопросов. На пустом месте разборки городить, еще не хватало. Работает и отлично.
Но точно, пики!
— Пики будут.
Решил я, было идти за Серафимом. Все же, чтобы получить оружие, договариваться самому придется. Но в этот момент услышал крики и шум у опушки.
Что там еще?
Повернулся. Обоз неспешно двигался к реке, людей вокруг было много. Все, на кого падал мой взор, кланялись немного, но от дел своих не отрывались. Это больше было уважение, а не подобострастие.
— Работай, Франсуа. Работай! — Произнес быстро. — И язык учи. С Абдуллой вместе.
Тот кисло хмыкнул, кивну.
А я резко повернулся, не обращая внимание на реверанс в мою сторону.
Широким шагом двинулся через неровный строй, идущих к реке людей, коней, телег. Всмотрелся, оказалось Яков нависает над вчерашними пленными. Они что-то ему доказывают, кричат. Он их кроет руганью почем свет стоит.
— Да вы что
