Оракул с Уолл-стрит 9 - Алим Онербекович Тыналин

— Будет сделано, сэр.

Когда я повесил трубку, О’Мэлли повернулся от окна:

— Босс, я проверил источники финансирования этой кампании. Деньги идут через рекламное агентство «Престон, Моррис и партнеры». Это одна из крупнейших контор города, они обслуживают «Metropolitan Banking Group».

— Значит, прямая связь с Морганом.

— Более того, — О’Мэлли достал из кармана записную книжку, — директор агентства Джеймс Престон — двоюродный брат жены младшего партнера Моргана. А журналист, который писал сценарии радиопередач, раньше работал в избирательном штабе сенатора Смита, того самого, который получал деньги от европейских банков.

Я кивнул. Картина становилась все яснее. Морган использовал отработанную схему политических кампаний для дискредитации противника. Создать негативный образ, внушить страх, заставить людей отвернуться от того, кого еще вчера они поддерживали.

— Интересно, есть ли у нас возможность ответить тем же оружием?

Он почесал затылок:

— Сложно, босс. Судя по всему, у Моргана связи во всех крупных медиа. Но есть несколько независимых радиостанций, пара местных газет. Плюс наши люди могут распространять листовки в рабочих районах.

— Начинайте немедленно. И найдите мне настоящего эксперта-экономиста, который не продался Моргану. Нужен кто-то с именем и репутацией, кто сможет объяснить, что программы микрокредитования это не социализм, а эволюция капитализма.

— Есть один человек, — сказал О’Мэлли задумчиво. — Профессор Джон Гэлбрейт из Принстона. Пишет статьи против концентрации капитала в руках финансовых магнатов. Моргану он точно не друг.

— Свяжитесь с ним сегодня же. И еще. Был такой профессор Александр Норрис. Очень грамотный специалист по экономике, я с ним хорошо знаком. Также есть доктор Левин из Колумбийского университета, коллега профессора Норриса, участник интеллектуального клуба «Грамерси». Все они очень компетентные люди, чье мнение имеет достаточный вес в научных кругах. Я поговорю с ними и попрошу выступить в нашу поддержку. Думаю, они будут рады помочь.

Я еще раз взглянул на газеты, разбросанные по библиотеке. Морган нанес первый удар в новой войне, и удар этот оказался болезненным. Но игра еще не закончена. У меня тоже есть оружие, правда, которая рано или поздно пробьется сквозь любую ложь.

Вопрос только в том, хватит ли времени, чтобы эта правда успела дойти до людей, прежде чем репутационные атаки окончательно подорвут доверие к банку.

Половина первого дня застала меня в главном зале банка, где царила атмосфера сдержанной тревоги. Клерки работали с привычной деловитостью, но я замечал, как они украдкой поглядывают на небольшие группы клиентов, шепотом обсуждающих утренние газеты возле мраморных колонн.

Томас Эллиотт появился в моем поле зрения с папкой документов, прижатой к груди. Обычно он выглядел безукоризненно, но сейчас видно, что управляющий напряжен. Галстук сидел чуть криво, а на лбу проступили капли пота, несмотря на прохладу в помещении.

— Мистер Стерлинг, — сказал он, приближаясь к моему временному рабочему месту за массивной конторкой красного дерева, — у меня крайне неприятные новости. Только что получил телефонный звонок от мистера Хиллера из «Metropolitan Insurance».

Я отложил финансовые отчеты, которые изучал, и пристально посмотрел на управляющего:

— Слушаю вас, Томас.

— Они аннулируют наш основной страховой полис. Уведомление придет курьером в течение часа, но Хиллер счел нужным предупредить заранее. Он сказал… — Эллиотт замялся, подбирая слова.

— Говорите прямо.

— Он сказал, что после утренних публикаций компания не может рисковать своей репутацией, страхуя учреждение с «сомнительными политическими связями». Полис на два миллиона долларов покрытия от краж, пожаров и других рисков прекращает действие с полуночи.

Я почувствовал, как что-то холодное сжимает мою грудь. Без страхового покрытия банк не мог работать согласно федеральным требованиям. Это удар точно в цель.

— А «Equitable Life»? У нас ведь есть дублирующий полис.

Эллиотт открыл папку и достал телеграмму на фирменном бланке:

— Вот их ответ, пришел час назад: «В связи с изменившимися обстоятельствами компания „Equitable Life Assurance“ вынуждена пересмотреть условия страхового покрытия банка „Merchants Farmers Bank“. Полис аннулируется по причине превышения допустимого уровня репутационных рисков».

Я взял телеграмму и перечитал ее дважды. Формулировка была изящной. Никаких прямых обвинений, только «репутационные риски» и «изменившиеся обстоятельства». Но суть от этого не менялась.

— Томас, а что с полисами наших клиентов? Тех, кто получил микрокредиты?

Лицо управляющего стало еще мрачнее:

— Вот в этом-то и основная проблема, сэр. Мисс О’Коннелл получила уже двадцать три звонка от клиентов. Им всем пришли уведомления об аннулировании страховых полисов. «New York Life», «Prudential», «Mutual Life», все крупные компании действуют синхронно.

Он достал из папки еще несколько документов:

— Вот письмо от Джакомо Риччи, того каменщика, которому мы выдали кредит на мастерскую. «Metropolitan Insurance» отказалась страховать его инструменты и оборудование. Без страховки он не может работать на крупных объектах, подрядчики требуют полное покрытие ответственности.

— А семья Томпсонов? Те, что открыли пекарню?

— Им отказали в страховании от пожара. А вы знаете, насколько это критично для пекарного производства. Один пожар, и они потеряют все, включая возможность выплачивать наш кредит.

Я встал из-за конторки и прошелся по главному залу. Возле одной из касс стояла пожилая итальянка в черном платке, размахивая руками и что-то взволнованно объясняющая кассиру. У стойки информации собралась небольшая очередь клиентов с бумагами в руках, видимо, получили уведомления от страховых компаний.

— Мистер Стерлинг, — подошел ко мне Сальваторе Бруно, специалист по микрокредитам, — можно слово?

— Конечно, Сальваторе.

— Сэр, я только что закончил разговор с Патриком Макмиланом, владельцем автомастерской в Бруклине. Ему отказали в страховании ответственности. А без этого страховки он не может обслуживать автомобили клиентов, слишком большие риски. Его мастерская закроется через неделю, если ситуация не изменится.

— Сколько таких случаев?

— Пока что тридцать семь подтвержденных. Но звонки поступают каждые десять минут.

К нашей группе присоединился Чарльз Бейкер, только что вернувшийся с совещания в Федеральной резервной системе. Его лицо было мрачным как грозовая туча.

— Уильям, — сказал он без предисловий, — федеральные инспекторы требуют подтверждения нашего страхового покрытия до завтра. Без действующих полисов они могут приостановить нашу лицензию на банковскую деятельность.

— На каком основании?

— Раздел четырнадцать Закона о национальных банках. Любое учреждение, принимающее депозиты, обязано иметь страхование на сумму не менее полутора миллионов долларов. Это требование было введено после паники 1907 года.

Я сжал челюсти. Морган использовал сам закон против меня, причем с хирургической точностью. Сначала