Рывок в будущее - Владимир Викторович Бабкин
Третьего дня добрался я до крайней, пока, восточной точки своего путешествия. В сентябре весьма неровная погода в Сибири. За неделю пути два раза настигал нас дождь, три снег. С Камышлова шли на стругах по Пышме. Тракт осадки размочили. Но, назад всё же придется добираться этим путём. Против течения и ветра, без двигателя, будем идти как бы не вдвое медленнее. В пути отдохнули в Тюмени. Летом здесь и сейчас хорошо. Только лета уже нет. Василий Алексеевич Мятляев осмотрел город со всем тщанием. Я же здесь уже был. Не раз. В январе. И двести с гаком тому вперёд лет. Но, это теперь его хозяйство. Ну, уже почти. Так что я тоже где надо лицом посветил. Даже поторговал. Так, чтобы и поддержку власти местные почувствовали, а Матушкины глаза и уши не решили, что отставной контр-адмирал «мой человек».
Собственно, к моим начинаниям ранее никак не был причастен Мятляев. В отставку по болезни ушел в 1742 году. Овдовев, снова женился и детей ещё заделал «на старости лет». В восемнадцатом веке пятьдесят шесть лет весьма почтенный возраст для чиновника и для родителя. В общем, прошли мимо вологодского помещика все антарктические экспедиции и столичные интриги. Оттого, видно, Матушка со спокойной душой его из поместья и выдернула. Дала отставному моряку сухопутный чин генерал-лейтенанта и отправила губернаторствовать в Сибирь. Кадровый голод сейчас у неё. А в Сибири, к моему удивлению, почитай лет восемь как губернатора нет.
Точнее губернатор есть. Генерал-майор Сухарев с учетом вице-губернаторства эффективно руководит тут уже десять лет. Но, последние шесть Алексей Михайлович находится под следствием. Перечень вменяемого всякого ему большой. Как водится, контрабанда и мздоимство, а ещё он джунгарам порох поставлял. Они соседи у нас тут, оказывается. Беспокойные. И мы отжимаем у них Алтай и южную Сибирь. А Петропавловска-на-Ишиме, к примеру, ещё нет.
Тобольск – столица Сибири. Со стен его, стоящего на высоком холме, кремля мне даже видно столицу побеждённого Ермаком ханства – Кашлык, он же Сибирь, он же Искер. Славный городок. Каменные здания в Кремле, деревянный посад у реки в низине. Вокруг много мануфактур, включая писчебумажную и стекольную, но чувствуется, что это прежде всего административный и логистический центр. Люди тут, по сравнению с Уралом, – вольные. Начнёшь прижимать – уйдут. И будешь их искать хоть сотню лет.
После революции сюда последнего коронованного моего потомка с семьёй определили. Не большевики ещё. Это уже позже их вытащит на расправу в Екатеринбург Свердлов и кормимый им на деньги братца американского банкира УралСовет. Такое вот, потомки меня здешнего, наворотили. Причём началась дорога в Ипатьевский дом как раз с проживаемых мною сейчас здесь лет. Такие вот грустные мысли меня здесь посетили. А ведь я могу в этом мире кончится раньше, чем в том, не успев хотя бы попытаться поправить такую печальную для будущего России судьбу. Времени у меня похоже на раскачку почти уже нет.
Вообще нет.
– Ваше Императорское и Королевское Высочество, – незнакомый мне офицер приложил руку к треуголке, – вам пакет.
Принимаю. Запечатано личной печатью Императрицы. Может там изумительный тур в Иркутск?
Запросто. С неё станется и вояж на Луну.
– Спасибо, капитан, – отвечаю курьеру, – давайте подорожную, и пойдем те в мои хоромы – распишусь в поручении.
Спускаемся со стены. В губернаторском доме, не беспокоя предающих один другому дела губернаторов Алексея Михайловича с Василием Алексеевичем, захожу в похожий на келью временный мой тут кабинет. Принимаю бумагу. Расписываюсь.
– Нужен ответ? – спрашиваю гонца.
– Нет, Ваше Императорское и Королевское Высочество!
– Свободны!
Капитан закрывает за собой двери.
Смотрю на конверт. Точно очередное командировочное удостоверение. Главное, чтобы не на тот свет.
Эх, будь что будет.
Вскрываю.
Читаю.
Ух! Вот тётка мне попалась с юмором! В самый несезон предлагает дорогу дальнюю на тысячи вёрст. Но, сил обижаться или радоваться у меня уже нет.
* * *
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ОРАНИЕНБАУМ. 11 января 1751 года.
– Я так счастлива. Боже, спасибо Тебе за моё счастье…
Я целовал горячие губы любимой.
– Солнышко, счастье моё, люблю и обожаю…
Мы сбежали от детей, которые мучили папу сразу по приезду. Что они только со мной не творили! Потом я их отвлёк новой партией подарков, и они радостно кинулись их разбирать, что позволило мне умыкнуть жену ненадолго, благо есть кому за детьми присмотреть. Да и Катя – умничка.
– Любимый… Я так ждала… Каждый день молила Всевышнего… Чтоб скорее ты приехал…
Она прерывалась на поцелуи и всхлипы.
Да, два года мы не виделись. Лишь письма.
Два года. Много это или мало? Не знаю. Моряки уходят в плаванье надолго. Месяцы и годы. В моё время в армии и на флоте тоже служили по два-три года. Космонавты летали по году и больше. Что такое два года разлуки для Наследника Престола и Великой Княгини?
Два года. Могло быть и десять. Могли и не увидеться вообще больше никогда. Жизнь при Дворе весьма своеобразна. Полна чувственных романтических удовольствий. Особенно, когда ты вдруг набрал политический вес.
Но, я вернулся. Матушка «призвала» назад. Ещё и «напихала», типа где я шляюсь, пока она тянет Империю? Ну, пожурила в общем.
Конечно, я, как только встал лёд на реках, устремился на санях караваном в Петербург. Заехал в Нижний Новгород, осмотрелся по хозяйству и в целом по месту. На три Божьих дня задержался в Первопрестольной и в Ново-Преображенском. А затем – в Петербург! Ломая возки и загоняя коней!
И куда я в первую очередь? Конечно!!! К женщине мечты! К Матушке! Будь она всячески здорова!
Как долго я мечтал с ней расцеловаться…
Даже подумал в этот момент – Поцелуй Иуды. Неясно пока кто кого распнёт, но нет у меня уверенности, что мне не нужно в Гефсиманский сад идти, молиться и просить Его пронести мимо Чашу Сию. Впрочем, кто я такой, чтобы обращаться к Нему и уподобиться Сыну Его?
Прости, Господи.
Спаси, Сохрани и Помилуй.
Возвращение было опасным. Не в плане приключений в дороге, хотя и их было полным-полно, а в том, что у меня нет уверенности ни в чём, у меня нет понимания происходящего, а Петербург, который я знал, остался в глубоком прошлом. Два года? Ерунда? Да, как сказать. Ушёл из деревни солдат в армию, а девушка любила его и клялась быть верной… Или моряк уплыл на восемь месяцев в океаны, а она… Да, даже, как говорится, «Муж в
