Патриот. Смута. Том 4 - Евгений Колдаев
Совместный скорый завтрак, последние приготовления и выступаем.
Непривычно, когда по команде «рота подъем» все не выбегают на плац. Казармы еще не придуманы. Здесь каждый квартировался у себя дома и по-другому было невозможно. Банально места, чтобы разместить столько народу не имелось. Радовало то, что в походных условиях весь лагерь будет компактен. Да сборы хоть и будут занимать много времени, но все же любой боец будет на виду и в доступности. Все компактно и рядом.
Когда все собрались я поднялся.
Речь нужно сказать, славную. Никаких стременных пить мы не собирались. Утро, войско в полной трезвости и здравии должно выступить без промедлений. Все это вино в походе от лукавого — одни беды с ним. Так что бойцов я своим примером наставлял и следил за этим делом во время приготовлений строго.
Выпятил вперед грудь, побольше воздуха набрал в легкие.
— Собратья! — Сказал громко, осмотрел их. — Сегодня мы начинаем великое дело. Мы идем на север. Мы идем в столицу, чтобы собрать Земский Собор. Чтобы земля наша обрела наконец-то сильного, достойного царя! Ура! Товарищи.
— Ура! — Ответили они.
Дальше был спешный, но плотный завтрак. Вкус пищи не чувствовался. Нервное напряжение и предчувствие чего-то великого тяготило и заставляло думать о будущем, а не о хлебе насущном. Ели молча. Слышалось только как ложки стучат.
Завершили быстро.
Сотники начали выходить, их ждали во дворе кремля кони. Мы основной процессией должны были пройти к собирающимся за городом войскам к кабаку, подводам и дороге, что вела на север… Часть офицерского состава же спускалась к реке, к лодкам и тамошнему лагерю.
Ванька подошел, принес доспех. Накинул его на парадный, самый красивый кафтан. Ремни затянул, перепоясался, саблю проверил. Огнестрел весь мой в кобурах уже был еще со вчера осмотрен несколько раз слугой. Уверен, утром он тоже уже успел туда сбегать.
Я поднял ерехонку, взглянул на шлем, словно в глаза смотрел. Красота, венец оружейного творения. Накинул ее, у подбородка пряжку застегнул. Город должен видеть, что идем мы со славой на дело великое. Как при параде выступать положено! Иначе никак.
Приметил, что руки слуги подрагивают.
— Ты чего, ванька?
— Боязно, хозяин. Ох боязно. На такое дело идем.
— Понимаю. — Хлопнул его по плечу. Повернулся к своим телохранителям, ожидающим в приемном покое. Пантелей, Абдулла, которого последние дни пускали в терем без вопросов, и Богдан. Они тоже были готовы, одеты каждый на свой лад. Богатырь русский, татарин из степи и казак донской. Такие разные, но все мои, в верности поклявшиеся.
— Идем! Собратья!
Глава 15
Вышли на крыльцо. Яркое солнце знаменовало отличное начало дня. Славная погода для успешного начала. В сырость, дождь и тучи начинать поход мне не хотелось. А здесь — прямо лишний повод порадоваться.
Вдохнул полной грудью прохладный воздух.
Хорошо!
Ефим Войский встречал нас у ступеней. Смотрел негодующе. Раздражен был сильно. Я это приметил в его настроении еще тогда, когда всеми мы завтракали. Парень явно не хотел оставаться здесь. Молодость звала его навстречу приключениям. Саблей махать, а не в крепости отсеиваться. Но, другого человека оставить я здесь не мог. Самый лучший вариант. Не такой опытный для необходимости в походе, родственник старого воеводы, человек, в бою бывавший, за отечество пострадавший. При налете на Маришкин разбойничий хутор стрелу получил. Несмотря на это на татар с войском ходил. Участвовал.
Заслужил уважение — вот и карты в руке тебе.
— Что, Войский, недоволен? Не рад, что оставляем тебя? — Улыбнулся, взглянул в глаза его.
— Да. — Ответил он честно, взгляд отвел. — Вы там историю вершите, дела творите, а я здесь что? Штаны протирать. Не любо мне это.
— Эх ты. Пойми, ты тыл наш прикрываешь. Это дело важное. Важнейшее! Детей и жен защитить, чтобы воин в поле не думал о сохранности их.
Он сокрушенно дернулся, вздохнул, а я продолжил свои слова:
— Великая ответственность на тебе. Вдруг татары вновь забалуют, кто казакам в остроге оставленным поможет? Кто город отстоит? А если разбой какой учинить, кто решит в отсутствие основных сил? — Убеждал, повторял уже не раз сказанное на военных советах. — Да Маришку мы побили и людей ее. Хутор разорен, лиходеи разбежались. Но кто-то из них остался живой. Убежал, скрылся. Голову поднимет и что? Великая ответственность на тебе.
Он вздохнул. Пытался усмирить сердце, но чувствовалось, что хочет с нами идти, в бой рваться. Будет на твоем веку еще дел славных. Не думай.
Наконец-то собрался он, проговорил:
— Удачи вам, вам всем! Игорь Васильевич, мы же здесь все. Все за тебя.
Я подошел, обнял его. Хлопнул по плечам.
— Бывай, Ефим. Держи Воронеж!
Он чуть не плакал. Так жалел, что с нами не идет.
Ванька в этот момент к крыльцу коня подвел.
Видел я, как из терема выводят хромающего Артемия. Нога его повреждена была все же сильно, не прошла еще окончательно. На коня не сядет, в обозе поедет. Вышел старший Войский в сопровождении девушек. Собранные, напряженные готовы.
Служилые люди, что квартировались в тереме, тоже были все во дворе. Седлали коней, проверяли ремни, осматривали снаряжение.
Они все ждали приказа, чтобы двинуться следом за нами к месту сбора.
Я нашему медицинскому «корпусу» во главе с Войским старшим в обозе прикомандировал несколько телег. Нужны они были для раненных и больных. И для имущества — палатки ставить. Там же хранились заранее заготовленные бинты, травы собранные и сушенные, вино зеленое — самогон по-нашему, чтобы хоть как-то стерилизовать инструмент. Масло для ускорения разжигания костров. Ладно поход, а если бой и срочно вода горячая нужна.
Осмотрел собравшихся. Бойцы ждали, нервничали. Кони под ними танцевали.
Подошел к скакуну своему верному. Взлетел в седло.
— Вперед! — Выкрикнул, и мы двинулись со двора.
Зазвонили колокола!
Город провожал нас всем миром!
Люди вышли проститься. Целая процессия стариков, женщин и детей выстроилась на небольшой площади близ южных ворот, а также от кремля до северных ворот. Кто-то всхлипывал, некоторые женщины, не стесняясь, плакали, причитали, ревели. Старики смотрели с уважением, и в глазах их виделось понимание. Вспоминали они сейчас свои прошлые лета, как
