Золотая лихорадка. Урал. 19 век. Книга 2 - Ник Тарасов
Я перечитал текст, остался доволен. Достаточно льстиво, но не раболепно. Амбициозно, но не вызывающе.
Запечатал письма, передал Игнату.
— Отправь с надёжным человеком. Кремень пойдёт?
— Кремень, — кивнул Игнат. — Он быстрый и башковитый. Донесёт.
* * *
Ответ от Степана пришёл через две недели. Он был полон энтузиазма:
«Андрей Петрович! Идея с дорогой — гениальна! Уже начал нанимать людей. Нашёл бригадира — опытного мужика Тимофея Кузьмича, который строил тракты для казны. Он говорит, что дорогу можно проложить за три-четыре месяца, если людей будет человек пятьдесят-сто и погода не подведёт. Деньги, конечно, нужны немалые — но я прикинул, оно того стоит. Уже двадцать человек записалось — крестьяне из окрестных деревень, рады работе за честную плату. Ещё десяток мастеровых обещали подтянуться. Жду твоих дальнейших указаний и, разумеется, золота на первые расходы. Степан.»
Я усмехнулся. Степан, как всегда, действовал быстро и эффективно. Я достал из тайника два слитка золота — каждый на фунт весом — упаковал их в кожаный мешок и отправил с Кремнем обратно.
От губернатора ответ пришёл позже — еще через неделю. Официальный, на гербовой бумаге, с массивной сургучной печатью:
«Господину Воронову А. П. Рассмотрев Вашу челобитную, нахожу предложение о строительстве дороги весьма полезным для развития края. Разрешаю начать работы и обещаю содействие со стороны губернской администрации. В качестве поддержки направляю к Вам двадцать государственных рабочих из числа казённых крестьян, кои будут находиться под Вашим руководством на время строительства. Также поручаю уездному исправнику оказывать Вам содействие в организации работ. По завершении строительства прошу предоставить отчёт о проделанном и смету расходов. Губернатор Пермской губернии.»
Я перечитал письмо дважды, не веря своим глазам. Двадцать человек от государства. Это было больше, чем я ожидал. Это была не просто поддержка — это было признание. Власть видела во мне партнёра, а не угрозу.
— Игнат! — крикнул я, выходя из конторы с письмом в руке. — Новости!
Игнат подошёл, я протянул ему письмо губернатора. Он пробежал глазами текст, медленно расплылся в улыбке.
— Ну ты даёшь, командир. Теперь у тебя губернатор в союзниках.
— Не в союзниках, — поправил я. — Пока просто не враг. Но это уже немало.
* * *
Строительство началось в начале лета. Степан прислал бригадира — крепкого мужика лет сорока, с лицом, обветренным и загоревшим до черноты. Звали его Тимофей Кузьмич.
— Дороги строил по всему Уралу, — представился он, пожимая мне руку железной хваткой. — От Перми до Екатеринбурга, от Кунгура до Соликамска. Дело своё знаю. Покажите, где копать, — и через три месяца у вас будет дорога, что век простоит.
Я показал ему карту, объяснил маршрут. Тимофей Кузьмич осмотрел местность, прошёлся вдоль будущего тракта пешком, что-то мерил шагами, записывал в потрёпанную тетрадь, прищуривался, оценивая уклоны и состав грунта.
Вечером он доложил:
— Работы на три месяца, если людей будет много и погода не подведёт. Главная проблема — два оврага и три ручья. Через овраги мосты нужно строить, серьёзные, на каменных опорах. Через ручьи — насыпи делать или малые мосты. Остальное — расчистка леса да отсыпка гравием по болотистым местам.
— Сколько человек надо?
— Чем больше, тем лучше. Минимум пятьдесят, лучше сто. И инструмент — лопаты, топоры, пилы двуручные, тачки, брёвна для мостов, канаты, блоки…
— Будет, — пообещал я. — Начинай.
* * *
Работа закипела. Степан присылал новых рабочих каждую неделю. Губернатор прислал обещанных двадцать государственных людей — угрюмых, но крепких мужиков, привычных к тяжёлому труду. К середине лета на стройке было почти восемьдесят человек.
Лес звенел от топоров. Стоял запах свежей смолы, пота и махорки. Мы прорубали просеку шириной в три сажени — достаточно, чтобы две телеги могли разъехаться. Валили вековые ели и сосны, корчевали пни, засыпали ямы бутом и щебнем, который добывали тут же, в близлежащих каменоломнях.
Я часто приезжал на стройку, проверял ход работ. Руководил Тимофей Кузьмич, но я лично вникал в детали — особенно там, где мои знания из двадцать первого века могли пригодиться.
— Тимофей Кузьмич, здесь канаву глубже копайте, — говорил я, указывая на участок, где вода явно будет застаиваться. — И не просто канаву — сделайте отвод в сторону, к тому оврагу. Пусть вода стекает естественным путём.
— А зачем так мудрить? — недоумевал бригадир. — Канава же есть.
— Канава забьётся листьями за месяц. А если отвод сделаете — вода сама уйдёт, дорога сухая останется.
Тимофей Кузьмич чесал затылок, потом кивал:
— Ладно, барин. Ты платишь — ты и решаешь.
Но через несколько дней, когда дождь прошёл и вода действительно ушла по моему отводу, не затопив дорогу, он подошёл ко мне с уважением в глазах:
— Наука у тебя, Андрей Петрович, верная. Век живи — век учись.
Самым сложным было строительство мостов. Через Гнилой ручей — широкий, с каменистым дном и непредсказуемым весенним половодьем — нужно было возвести настоящее сооружение.
Тимофей Кузьмич предлагал простой брёвенчатый настил на сваях, но я знал: такой мост разнесёт первым же паводком.
— Делаем каменные опоры, — сказал я. — Ряжи из брёвен, набитые камнем. Устойчиво и надёжно.
— Это ж сколько возиться… — вздохнул бригадир.
— Зато простоит сто лет, — отрезал я.
Мы строили мост через Гнилой ручей три недели. Это было настоящее сражение с природой. Люди выматывались, падая с ног, но работали. Потому что платил я исправно — каждую неделю, серебром, без задержек и обманов. И кормил хорошо — Марфа с помощницами варила котлы каши с тушёнкой прямо на просеке, пекла хлеб в полевых печах.
— Спасибо, барин, — кланялись мне мужики. — Не то что у Рябова — тот хлеб с плесенью давал да водой разбавленной кормил. А ты по-людски.
Дорога росла. Метр за метром, верста за верстой, она ползла от нашего лагеря к большой земле. Это была не просто просека. Это была артерия, связывающая наш изолированный форпост с миром.
Слухи о «Вороновском тракте» поползли по округе быстрее, чем мы рубили лес. К нам потянулись люди. Не только рабочие, но и торговцы, ремесленники, просто любопытные.
Однажды