Оракул с Уолл-стрит 9 - Алим Онербекович Тыналин
Роквуд помог мне загрузить чемодан в багажное отделение.
— Счастливого полета, Уильям, — сказал он на прощание. — И держите меня в курсе развития событий. Альянс должен действовать сообща.
Я забрался в переднее пассажирское кресло, а Констанс заняла место пилота. Кабина действительно была просторной и удобной, с кожаными сиденьями и панелью приборов, сверкающей хромированными деталями.
— Пристегните ремни, — скомандовала она, запуская двигатель. — И приготовьтесь к настоящему полету, мистер Стерлинг. В небе я дома.
Пропеллер завертелся, двигатель зарычал, и «Curtiss Robin» медленно покатился по полосе. Через несколько секунд мы оторвались от земли, и Талса начала уменьшаться под нами.
Констанс Хэллоуэй за штурвалом выглядела совершенно в своей стихии. Уверенно, профессионально, свободно. И я понял, что предстоящий перелет будет гораздо интереснее простого перемещения из точки А в точку Б.
Глава 12
Небо и земля
Двигатель «Curtiss Robin» работал ровно, самолет плавно набирал высоту, оставляя позади нефтяные вышки Талсы.
Я сидел в переднем пассажирском кресле, наблюдая, как Констанс управляет машиной с непринужденной уверенностью профессионала. Ее руки легко лежали на штурвале, глаза следили за показаниями приборов, а губы беззвучно шевелились. Видимо, она про себя проговаривала контрольный список пилота.
— Красивый вид, не правда ли? — крикнула она через рев двигателя, указывая на расстилающуюся под нами панораму.
Внизу проплывали бескрайние равнины Оклахомы. Лоскутные одеяла полей, перемежающиеся темными пятнами лесов и серебристыми нитками рек. Кое-где виднелись небольшие городки с водонапорными башнями и железнодорожными станциями, а на горизонте дымились трубы заводов.
— Потрясающий! — ответил я, хотя больше любовался самой пилотессой, чем пейзажем.
В воздухе Констанс преобразилась. Исчезла светская кокетливость, игривые манеры девушки из высшего общества. Вместо этого я видел сосредоточенного профессионала, полностью поглощенного своим делом.
Девушка периодически корректировала курс, проверяла карту, следила за расходом топлива. Каждое ее движение было точным и уверенным.
— Когда вы получили лицензию пилота? — спросил я, когда мы достигли крейсерской высоты и шум немного стих.
— Два года назад, — ответила она, не отрывая взгляд от горизонта. — Отец думал, что это временная блажь, как увлечение теннисом или живописью. Пришлось доказывать серьезность намерений.
— Каким образом?
— Налетала триста часов за первый год. Получила сертификат инструктора. Участвовала в воздушных гонках в Кливленде и заняла третье место среди женщин. — Она улыбнулась, вспоминая. — После этого отец купил мне собственный самолет.
Я изучал ее профиль. Точеный нос, решительный подбородок, глаза, прищуренные от яркого солнца. В кожаной летной куртке и шлеме она выглядела как героиня приключенческого романа.
— А что заставило вас согласиться на этот рейс? — спросил я после паузы.
Констанс бросила на меня быстрый взгляд, потом снова сосредоточилась на управлении.
— Чистое совпадение. Мне нужно было лететь в Нью-Йорк по делам. Встреча с издателем, который хочет опубликовать мои записки о полетах. — Она сделала паузу. — А потом дядя Дэвид упомянул, что его деловой партнер срочно нуждается в перелете. Когда я узнала, что это вы…
— Что тогда?
— Тогда я поняла, что судьба дает нам второй шанс закончить разговор, начатый в лунном саду.
Мое сердце учащенно забилось при упоминании той ночи в Саутгемптоне. Воспоминания нахлынули ярко и отчетливо. Лунный свет, шепот волн, вкус ее губ.
— Констанс, тогда обстоятельства были сложными.
— А сейчас проще? — В ее голосе прозвучала легкая ирония. — Вы по-прежнему загадочный финансист с темным прошлым, а я непокорная дочь нефтяного магната. Ничего не изменилось.
— Изменилось многое. Я стал более осторожным в личных отношениях. Мой мир полон опасностей.
Констанс рассмеялась. Звонко и беззаботно.
— Мистер Стерлинг, вы сидите в самолете на высоте восьми тысяч футов с женщиной, которая летает всего два года. И говорите мне об опасностях?
Она права. По иронии судьбы, сейчас я доверил ей самое дорогое. Свою жизнь.
Следующий час мы летели, обмениваясь историями. Констанс рассказывала о своих полетах. О вынужденных посадках в кукурузных полях, полетах сквозь грозы, встречах с военными пилотами, которые сначала относились к ней снисходительно, а потом признавали ее мастерство.
Я, в свою очередь, осторожно делился с ней событиями последних дней. Противостоянием с европейскими нефтяными гигантами, созданием американского альянса. Говорил обтекаемо, но Констанс была слишком умна, чтобы не понять суть.
— Значит, вы воюете с теми, кто хочет контролировать американскую экономику из-за океана? — подытожила она после моего рассказа.
— Упрощенно говоря, да.
— И мой отец участвует в этой войне?
— Ваш отец один из ключевых союзников. Он не был на встрече, но дал согласие шифрованной телеграммой. Без поддержки таких людей, как Джеймс Хэллоуэй, мы не смогли бы противостоять европейскому картелю.
Констанс кивнула, обдумывая услышанное.
— Теперь понятно, почему он так нервничал последние недели. И почему внезапно заговорил о необходимости найти мне «подходящего мужа из деловых кругов».
— Он беспокоится о вашей безопасности.
— Или хочет использовать меня как разменную карту в деловых переговорах, — сухо заметила она. — В нашем мире женщины часто становятся инструментами укрепления союзов.
В этот момент двигатель начал работать неровно. Сначала едва заметные перебои, потом более явные. Констанс тут же насторожилась, проверила приборы.
— Что-то с системой питания, — сообщила она, сохраняя спокойствие. — Нужно садиться.
— Это серьезно?
— Пока нет, но лучше не рисковать. — Она достала карту и изучила местность под нами. — Там впереди небольшой городок, должен быть аэродром.
Через десять минут мы снижались к узкой взлетной полосе рядом с городком, название которого я не успел разглядеть на табличке. «Robin» сел мягко, несмотря на неровности грунтовой полосы.
У единственного ангара нас встретил механик. Пожилой мужчина в замасленном комбинезоне, который с любопытством разглядывал необычных гостей.
— Проблемы? — спросил он, подходя к самолету.
— Перебои в работе двигателя, — объяснила Констанс, снимая шлем. — Возможно, засорился топливный фильтр.
Механик кивнул и принялся изучать двигатель. Через полчаса он вынес вердикт:
— Точно, фильтр забился. Могу заменить, но запчасти нужно заказать из Канзас-Сити. Прибудут завтра утром.
Констанс и я переглянулись.
— Значит, проводим ночь здесь? — спросила она.
— Похоже на то. В городе есть гостиница?
— Одна есть, — ответил механик. — «Гранд Отель». Правда, гранд там только название, но чисто и
