Колыбельная ведьм. Скриптум Первый - Влада Владимировна Мишина
Десятки людей на Руга Веккиа или поэт, пытающийся просвещать людей в кабаке? Незнакомцы или человек, который помог мне в час нужды? Я не могла взвесить чужие жизни. Санторо была бы разочарована, но я просто не могла. «Я должна хотя бы попытаться спасти поэта…» Жертвовать жизнью, пусть и одной, ради многих мне было слишком тяжело.
Приняв трудное, но единственно правильное для меня решение, я принялась действовать.
– Vinculum! – Повинуясь моему заклятию, с разных сторон к Адриану устремились светящиеся цепи.
Они со звоном сковали его руки, ноги, оплели корпус. Мужчина закричал, неестественно изгибаясь, – проклятие стремилось вырваться наружу. Конвульсии всё усиливались, а крик стал болезненным рыком.
Впервые в жизни, абсолютно наплевав на технику безопасности, я вплотную подошла к проклятому и скованному мужчине.
– Адриан, я знаю, что ты слышишь меня! Тебе больно, ты не можешь контролировать своё тело, тебе страшно, я понимаю. Но мне нужно, чтобы ты назвал имя того, кому принадлежало перо! Голос в твоей голове знает, а значит, знаешь и ты!
– Он ничего тебе не скажет. Он – это я, – поэт говорил и извивался, шипя и скрежеща зубами.
Магия цепей подпитывала проклятие. Если бы я сразу приступила к очищению, этого бы не случилось, но тьма сплелась с разумом Адриана слишком сильно – он бы умер.
– Оставь его, – приказала я сущности внутри мужчины.
Нужно было оставаться спокойной, чтобы не питать проклятие ещё и собственным страхом. Я обхватила руками лицо Адриана: его кожа была ледяной.
– Помнишь ночь у кабака? – дрожащим голосом спросила я. – Ты предложил проводить совсем незнакомую ведьму.
Поэт дёрнулся, стараясь вырваться из моих рук, но я не отпускала.
– Я ничего о тебе не знала, до сих пор не знаю. Но ты был добр ко мне, тебя не волновало, что я ведьма. Помнишь?
«Вспомни…» – мысленно умоляла я. Адриан застыл, прислушиваясь к моим словам.
– Т-ты Эстер… – тихий и срывающийся голос мужчины был лучшим, что можно было услышать в тот миг.
Это был голос Адриана, а не проклятой сущности.
– Адриан, умоляю! Помоги мне спасти тебя. Назови имя истинного владельца пера!
– Я… Я не знаю… Он… – не сумев договорить, мужчина снова закричал.
Проклятие становилось неуправляемо сильным. «Если он не назовёт имя, мне придётся провести очищение. Убить его вместе с пером». Видит Геката, я не была готова к новой потере. Адриан был почти незнакомцем, но я согласилась ему помочь, я дала ему надежду. Нельзя было допустить его смерть, только не так. Не дав себе передумать, я обратилась к проклятию:
– Забери меня вместо него!
Поэт резко вздохнул, напрягаясь всем телом и натягивая сковывающие его цепи.
– Нет! – закричал он.
Я почувствовала холод, скользнувший по щеке и впившийся иглами в голову.
Ты мне даже больше нравишься, у тебя есть силы…
Искажённый злобой голос раздался в мыслях, порабощая разум. Я могла сопротивляться дольше, чем простой человек, но недостаточно долго. Цепи, державшие Адриана, погасли, растворяясь в воздухе, и он с глухим стуком упал на пол.
А я лишь надеялась, что меня обезвредят раньше, чем я нанесу кому-то вред под влиянием. Мне своё имя проклятая сущность точно бы не открыла даже на миг. «Вот и рассчитала риски, Эстер. Не захотела жертвовать, а в итоге твоими руками проклятие может убить и Адриана, и всю Руга Веккиа и пойти дальше, пока Санторо или кто-то из проклятийников не уничтожит тебя саму».
Думать становилось всё тяжелее. Я по своей воле впустила проклятие, и оно уже брало власть надо мной.
– Умб… – голос Адриана был хриплым.
НЕ СМЕЙ!
Злобный крик, прозвучавший в голове, заставил меня сжать виски руками и повалиться на пол.
– Его имя… – продолжал Адриан. – Умбе…
НЕТ!
– Умберто.
Этого было достаточно. Превозмогая боль, я закричала:
– Умберто, силой твоего смертного имени, изгоняю твою проклятую сущность! Ab aeterno, ab antiquo, ab initio mundi requiescat in pace! – Мне едва хватило сил на то, чтобы завершить изгнание магическим плетением.
По квартире пронёсся затихающий крик, и гусиное перо осыпалось пеплом в окровавленной руке поэта. «Всё закончилось…»
– Эстер… Это вы? – Адриан с трудом потянулся ко мне, растерянно озираясь.
– Да, а вы живы! – сдавленно ответила я.
– Судя по ощущениям, не особо…
– Сейчас! Я помогу!
Не спрашивая разрешения, я схватила поэта за раненую руку и влила в неё столько магии, сколько могла. Это должно было ощущаться неприятно, но зато подобный поток останавливал кровотечение и придавал сил. Адриан поморщился, во всём остальном стойко перенося мои неумелые потуги в магии лечения. Спустя пару минут на его лицо вернулся здоровый румянец, а глубокий порез всё-таки перестал кровоточить. Большего мне было не дано: целительная сила всегда давалась сложно. Не мой профиль.
Едва закончив, я поспешила отойти от мужчины, чтобы дать ему возможность осознать всё произошедшее.
– Спасибо, – тихо сказал он, тоже поднимаясь на ноги. – А перо? Тот голос?
– Их больше нет. Хвала Гекате, вы рассказали о пере вчера, иначе… – я не договорила, не желая пугать и без того пережившего порабощение человека рассказами об ожидавшей его совсем недавно смерти.
– Вы спасли мне жизнь, – слабо улыбнулся Адриан.
– Вы назвали имя и спасли себя сами.
– Умберто… Да. Его имя в моей голове прозвучало незнакомым женским голосом. Кто это был? Почему этот Умберто хотел мне зла?
Вопросы Адриана были логичными.
– Проклятые сущности не всегда имеют личные счёты со своими жертвами. Умберто мог жить много лет назад. Возможно, он просто был владельцем подаренного вам пера. Скорее всего, обстоятельства его смерти или жизни были настолько ужасными, что в итоге его злость и безумие породили проклятую сущность, носящую то же имя, что отголосок… – я замолчала, понимая, что начала погружаться в теории ведающих, которые сейчас были не к месту.
Да и важным был совсем другой вопрос.
– Адриан, кто подарил вам перо?
Мужчина нахмурился, как будто пытаясь вспомнить, но сказать ничего не успел, ведь ровно в этот миг дверь квартирки на Руга Веккиа с треском слетела с петель и в квартиру поэта ворвались два широкоплечих мужчины в типичном облачении инквизиторов Ордена Первозданного.
– Это он! – рявкнул один из них, бросаясь к Адриану и заламывая ему руку.
– Адриан Николетти, вы обвиняетесь в распространении ереси против Ордена Первозданного, Святого Престола и самого Верховного Первосвященника Франциска Первого. – Второй инквизитор к поэту не прикасался, почти нараспев зачитывая обвинения. – Именем Его Святейшества, вы приговариваетесь
