Оракул с Уолл-стрит 8 - Алим Онербекович Тыналин
Главный производственный корпус, массивное четырехэтажное здание из красного кирпича, был построен в 1905 году. Рядом стояли склады сырья, резервуары для химикатов, сушильные цеха и административное здание.
Но сейчас большинство окон были темными, из высокой трубы не шел дым, а железнодорожная ветка Rutland Railroad заросла травой.
— Вот что осталось от некогда процветающего предприятия, — сказал Уилкинс, останавливая автомобиль у главного входа. — В лучшие времена мы производили две тысячи тонн бумаги и картона в месяц. Сейчас не больше двухсот.
Внутри главного цеха царил полумрак и сырость. Огромные бумагоделательные машины стояли неподвижно, их металлические валы покрывались ржавчиной от простоя. В воздухе висел затхлый запах застоявшейся воды и разлагающейся целлюлозы.
— Наше основное оборудование — четыре бумагоделательных машины производства Scott Paper Company, — объяснял Уилкинс, ведя меня вдоль неработающих агрегатов. — Каждая может выпускать до пятисот тонн продукции в месяц. Но сейчас работает только одна, да и то с перебоями.
Он показал мне резервуары для химикатов:
— Здесь мы готовим целлюлозную массу из древесины. Процесс требует серной кислоты, каустической соды, хлора для отбеливания. Но покупать химикаты в малых количествах слишком дорого.
В складском помещении стояли штабеля готовой продукции, покрытые брезентом от влаги:
— Это наши запасы за последние три месяца, — сказал Уилкинс. — Раньше такое количество продавалось за неделю. Теперь может лежать полгода.
В административном здании нас ждали еще двое мужчин. Первый, коренастый рабочий лет сорока в потертом костюме, представился как Джеймс О’Коннор, председатель местного отделения профсоюза бумажников. Второй, пожилой человек с седой бородой, оказался Томасом Лафлином, главным технологом фабрики.
— Мистер Стерлинг, — сказал О’Коннор, когда мы расположились в конференц-зале, — наши ребята слышали, что вы помогли заводу в Мэлоне и лесопилке в Сэранак-Лейке. Надеемся, что и для нас найдется решение.
— Решение есть всегда, — ответил я, раскладывая на столе документы. — Вопрос в том, готовы ли вы к серьезным изменениям.
Уилкинс наклонился вперед:
— К каким именно изменениям?
— К полной смене ассортимента продукции, — сказал я, доставая технические чертежи. — Вместо упаковочной бумаги и картона вы будете производить специальную изоляционную бумагу для электротехнической промышленности.
Лафлин поднял седые брови:
— Изоляционную бумагу? Это же совершенно другая технология. Требования к качеству намного выше, специальные добавки, точный контроль толщины…
— Именно поэтому эта продукция стоит в десять раз дороже обычной упаковочной бумаги, — объяснил я. — Лист изоляционной бумаги для трансформатора стоит пятьдесят центов против пяти центов за лист картона.
Я показал им образцы продукции:
— Базовая изоляционная бумага для силовых трансформаторов, высоковольтная изоляция для подстанций, специальная бумага для кабельной промышленности. Рынок огромный и быстро растущий.
О’Коннор внимательно изучал образцы:
— А заказчики? Кто будет покупать такую бумагу?
— General Electric, Westinghouse Electric, American Electrical Works, — перечислил я. — Все крупные производители электрооборудования. Плюс государственная программа электрификации создаст дополнительный спрос.
Уилкинс покачал головой:
— Мистер Стерлинг, идея интересная, но переоборудование потребует огромных инвестиций. Новые химикаты, специальное оборудование, обучение персонала…
— Кредит на двести тысяч долларов под три процента годовых на десять лет, — предложил я. — Плюс техническая лицензия от шведской компании Svenska Cellulosa на производство высококачественной изоляционной бумаги.
В зале повисла тишина. Лафлин первым пришел в себя:
— Шведская лицензия? Они лидеры в этой области. Их технология позволяет производить бумагу с диэлектрической прочностью до сорока киловольт на миллиметр.
— Именно, — подтвердил я. — Шведские специалисты приедут сюда на два месяца для запуска производства и обучения персонала.
О’Коннор подался вперед:
— А что с нашими людьми? Двести пятьдесят человек уволены, остальные работают неполную неделю.
— Все уволенные возвращаются на работу, — ответил я. — Производство изоляционной бумаги требует больше квалифицированного труда, чем изготовление упаковочных материалов.
Я достал договор и положил его на стол:
— Но есть условия. Во-первых, создание учебного центра для подготовки специалистов бумажной промышленности. Во-вторых, строительство рабочего общежития для молодых сотрудников. В-третьих, отчисление одного процента от оборота в региональный фонд развития.
Уилкинс взял договор и начал изучать условия:
— Учебный центр… Это значит, что мы станем готовить кадры для всей отрасли?
— Квалифицированных специалистов катастрофически не хватает, — объяснил я. — Ваш центр будет обучать технологов, лаборантов, машинистов бумагоделательных машин для предприятий всего Северо-Востока.
Лафлин изучал технические требования:
— Диэлектрическая прочность, кислотное число, влагостойкость… Эти параметры действительно в разы выше, чем у обычной бумаги. Но если мы освоим такую технологию, то станем одним из ведущих производителей в стране.
О’Коннор задал практический вопрос:
— А условия труда? Работа с новыми химикатами, более сложные процессы…
— Зарплата увеличивается на тридцать процентов, — ответил я. — Плюс дополнительные выплаты за работу с вредными веществами, медицинское страхование для всех сотрудников и их семей.
Профсоюзный лидер одобрительно кивнул:
— Наши люди это оценят. Многие уже собирались уезжать в Нью-Йорк, искать работу на других фабриках.
Уилкинс продолжал изучать договор:
— Сроки запуска производства?
— Первая партия оборудования прибудет через три недели, — ответил я. — Шведские специалисты начнут работу через месяц. Первую продукцию получим через два месяца, выход на полную мощность через полгода.
Лафлин подсчитывал что-то в блокноте:
— При цене пятьдесят центов за лист и производительности тысяча листов в день… Это пятьсот долларов ежедневно только с одной машины. При четырех машинах две тысячи долларов в день.
— Семьсот тысяч долларов в год валового дохода, — подтвердил я. — При себестоимости двести тысяч чистая прибыль составит полмиллиона.
О’Коннор присвистнул:
— Это больше, чем мы зарабатывали в лучшие годы с упаковочной бумагой.
Уилкинс встал и прошелся по кабинету:
— Мистер Стерлинг, если ваши расчеты верны, то через год наша фабрика станет самым прибыльным предприятием округа.
— Расчеты основываются на реальных рыночных ценах и подтвержденных заказах, — заверил я. — General Electric уже готова заключить контракт на поставку пятидесяти тысяч листов изоляционной бумаги ежемесячно.
Лафлин поднял голову от технических чертежей:
— А качество сырья? Изоляционная бумага требует особой древесины, специальной целлюлозы…
— Сырье будет поставляться из Канады, — ответил я. — Длинноволокнистая древесина хвойных пород из лесов Квебека и Онтарио. Качество гарантирует Quebec Paper Company.
Уилкинс вернулся к столу и взял ручку:
— Мистер Стерлинг, за двадцать лет работы в бумажной промышленности я видел много кризисов. Но такой возможности еще не было никогда.
Он посмотрел на
