Красно-белый. Том 5 - Владислав Викторович Порошин
– Я вашу песню «Если друг оказался вдруг» дюже уважаю, – пробормотал охранник, открыв калитку для почётных гостей.
– Хорошая получилась вещица, годная, – скромно кивнул Высоцкий. – Слушай, тёзка, а можно заглянуть в вашу раздевалку? – спросил он меня. – Никогда не был в футбольной «святая святых».
– Пошли, – кивнул я всей компании, предварительно пожав руки гостям. – Только девушке в раздевалку нельзя, у нас там не прибрано, – сказал я на ходу.
– Ничего я как-нибудь это переживу, – усмехнулась блондинка.
– Слушай, Володь, ну как же ты грекам-то не забил? – вдруг спросил меня Иван Бортник, когда мы в хорошем темпе шагали по длинному подтрибунному коридору.
– Дело в том, что в футболе нельзя, как в кино переиграть неудачный дубль, – проворчал я. – Поэтому косяки спортсменов видны всем, а ваши актёрские промахи грамотно спрятаны за работой большой съёмочной бригады.
– Хорошо сказано, – поддержал меня Высоцкий. – Ты, Ваня, тоже на репетиции текст забываешь. И ничего, все живы и здоровы. Володя хоть и промахнулся, но команда всё-таки попала на чемпионат Европы. И он ради этого забил финнам три мяча.
– Точно, – поддакнул Валерий Янклович, – конечный результат - вот, что самое главное. Остальное забудется.
– Боюсь, что этот промах запомнят надолго, – криво усмехнулся я и открыл дверь в раздевалку. – Товарищи футболисты, к нам пришли пожелать удачи в игре артисты из «Театра на Таганке», – громко произнёс я, впуская внутрь Высоцкого и его друзей. – Большая просьба, матерными словами не выражаться.
– Здравствуйте, товарищи спартаковцы, – улыбнулся Владимир Семенович, первым делом пожав руки братьям Старостиным.
И тут встал с лавки Юрий Гаврилов и, подражая Высоцкому, с совершенно серьёзным лицом запел:
Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите, три-четыре! – на этих словах захохотала почти вся команда и дальше мы пели уже хором:
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая
(Если жив пока ещё) гимнастика!
– Спасибо, что слушаете мои песни, – улыбнулся Владимир Семёнович. – Я, конечно, в этом сезоне посмотрел не все матчи «Спартака», но то, что видел в последние дни, мне понравилось. Благодарю за красивый футбол, – закончил он свою короткую речь, и наша красно-белая дружина искупала Высоцкого в овациях.
***
Первые 25 минут нашего противостояния с донецким «Шахтёром» ушли на раскачку, на притирку новых сочетаний и на утруску количества собственных ошибок. Кроме того раскисшее от воды поле, не давало продемонстрировать и половины всей той техники, которой обладали мы и наши гости. А такие комичные эпизоды, когда в огромную лужу ныряли за мячом сразу несколько игроков стали возникать с первых секунд. Поэтому к этой 25-ой минуте наша красно-белая форма приобрела устойчивый грязный оттенок, а белые футболки и трусы гостей из Донецка стали вообще по-шахтёрски черно-белыми.
Однако человек так устроен, что он быстро ко всему привыкает. К хорошему конечно немного быстрее, чем к плохому, но результат всё равно один. И к середине первого тайма ни поле, ни нудный моросящий дождь, нас больше не беспокоили. Теперь каждый пас делался не низом и с небольшой подкидкой мяча на уровень колена. После чего дело пошло гораздо веселее. Теперь мы атаковали, наступая широким фронтом. А Юрий Гаврилов как дирижёр оркестра, стоя в центре поля, раздавал самые настоящие самонаводящиеся передачи то направо, то налево.
– В Союзе нет ещё пока команды лучше «Спартака»! – стали скандировать трибуны на вираже, когда почувствовали перемену в нашей игре.
– «Спартак» - чемпион! – завелись зрители на центральной трибуне.
И тут, ближе к 30-ой минуте матча, Гаврилов длинным пасом бросил в прорыв по правому краю Бориса Позднякова. Сегодня наши молодые новобранцы Морозов и Поздняков дебютировали в качестве крайних вингеров, и в целом у них это получалось неплохо. Так Борис сделал хороший рывочек метров на 20, прокинул мяч между ног защитнику донецкой команда и народ на трибунах радостно закричал: «Давай!». Я тут же рванул в направлении 11-метровой отметки, куда мог последовать навес мяча. Однако Поздняков потащил этот мяч ещё дальше, режа угол на ворота Юрия Дегтярёва, которого два года назад признали лучшим вратарём страны.
– Не тяни! – зарычал я, прорываясь сквозь защитников «Шахтёра» на ту же самую ближнюю правую штангу.
И в этот момент Борис поскользнулся и со всей силы жахнул по мячу, который как ядро полетел не в ворота гостей, а прямо мне в лицо. И всё что я успел сделать за доли секунды - это резко кивнуть головой и закрыть глаза. «Бум», – раздалось в моей голове от попадания мяча в лоб. И в следующую секунду стадион радостно заголосил:
– Гоооол!
Я же, стерев с лица грязь, даже не рассмотрел, каким образом футбольный снаряд пересёк линию ворот донецкой команды. «Хоть бы повтор где-нибудь посмотреть», – подумал я и, радостно закричав: «даааа!», стал обнимать своих партнёров по команде.
– Как головка, не болит? – захохотал Гаврилов.
– Голова болеть не может, потому что это кость, – с достоинством рыкнул я и, потрепав Позднякова по кучерявым волосам, произнёс, – в следующий раз предупреждай, когда соберёшься меня убивать.
– Извините, сорвалось, – хихикнул наш новобранец.
А потом почти на пять минут гости из шахтёрского Донецка вспомнили, что они ведут борьбу за серебреные медали чемпионата с киевским «Динамо» и большими силами пошли в атаку. В эти минуты я, честно говоря, немного схалтурил, и вместо себя в опорную зону отправил Женю Сидорова. «Давай-давай, Женя, команде надо помочь», – пробурчал я ему, оставшись за пределами нашей штрафной площадки, чтобы при случае убежать в контратаку.
И пока наши парни отбивались от наскоков «Шахтёра» я даже успел вспомнить разговор с Высоцким, что состоялся перед самым выходом на поле. «Зря ты, тёзка, обо мне печешься, – проворчал он. – Мне Валера Янклович поведал о твоей задумке. Не надо этого ничего. Всё уже решено. Отпраздную новый год и сам лягу в клинику». «Кого ты, Владимир Семёнович, обманываешь? – хмыкнул я тогда. – Себя или меня? Чего ты боишься? Боишься, что десять дней будет болеть всё тело? Что в эти
