Дух экстаза - Greko

О’Нил небрежно кивнул охраннику у ворот в поместье, вежливо попросил меня подождать и засеменил в сторону дома.

Я рассматривал окружающий пейзаж, зачем-то мысленно прикидывая, как бы действовал, если хотел бы незаметно сюда проникнуть и навести шороху. Забора не было — так, просто изгородь от случайно забредшей сюда коровы. Рассредоточенные вокруг дома охранники тоже не проблема. Стоят на месте как пугало и не все видят друг друга. Зайти со стороны леса, снять часового…

— Скажи, большой парень с Зеленого острова, вы, когда килты надеваете, трусы на вас или нет? — прицепился я к узнавшему меня ирландцу, но упорно делавшему вид, что мы незнакомы.

— Пошел к дьяволу!

— Ты своему приятеля объясни, что юбка на мужчине — как приглашение для моего ножа отчекрыжить ему яйца, — я откинул полу визитки и показал рукоять Боуи. — Куда быстрее управлюсь. Задрал — и все, режь не хочу. В штанах яйцам безопаснее. И теплее.

Ирландец запыхтел и сильнее сжал цевье дробовика. Будем драться?

— Вас ждут, сэр! — выручил всех прискакавший О’Нил. — Сюда, пожалуйста.

Он показал на заднее крыльцо Конференц-холла. Цыкнул на охранника, заикнувшегося было, что я вооружен, и пошел вперед, показывая дорогу.

Я двинулся за ним, коря себя за несдержанность. Зачем я троллил ирландца? Вдруг у него хватит дури засадить мне в задницу заряд дроби из-за обиды, нанесенной национальным обычаям?

Не стрельнул, сдержался. Так я и донес в целости свой афедрон до черного входа в Конференц-холл.

А куда еще могли меня привести? Молочницам, коммивояжерам и прочей шушере, вроде меня, вход с заднего двора! Таблички нет, но все и так понятно. Дальше кухни не пустят.

Именно там, в антураже из сковородок и кастрюль, меня поджидал мистер Холик, сухой облезлый старикан с такой желчной миной на лице, что так и тянуло стереть ее оплеухой, наплевав на уважение к старости. Он пил молоко и крошил бисквит. Меня угостить и даже присесть за стол не предложил. Сразу приступил к делу.

— Я навел справки. Вы молодой ловкач, поймавший удачу за хвост или, скорее всего, получивший непонятно каким путем доступ к сверхсекретной финансовой информации. В любом случае вы для нас чужак, если ни вор. Вы не Джесси Ливермор, а обычный трюкач. Не аналитик, а торпеда. Ход с демонстрацией живых денег был хорош, спору нет. Но этого мало, чтобы заслужить наше уважение. Мистер Морган желает вас наказать — вы отдадите нам все сделки без покрытия, которые совершили в эти дни. И исчезните из Нью-Йорка с тем, что скупили за бесценок.

— Я думал, Америка — страна равных возможностей, — я постарался, чтобы мой тон не звучал вызывающе.

— Мой босс, Джи Пи, противник идеи свободной конкуренции.

— Что будет, если я откажусь?

— Заморозим все ваши счета, устроим длительное расследования законности ваших действий. Например, проверим, может ли проводить сделки на крупные суммы в зале Биржи человек, не имеющих брокерской лицензии, — равнодушно пояснил Холик. — Вы не сможете вывести деньги из Нью-Йорка.

— А как же те, кто заработал в эти дни миллионы?

— Вы о Джесси? О Юном Хвате… — язвительно добавил чех, но потом поправился. — Ливермор признанный машинист медвежьего экспресса. Не трюкач. Он знал взлеты и падения, и он прислушался к доводам разума от мистера Моргана. Перестал валить курс, когда его попросили.

«Ха! Перевод следующий. Сперва проиграй нам пару лямов, и, быть может, мы тебе дадим свалить в закат с парой тысчонок! Да ты, старикан, за пояс заткнешь покойного Пузана из Зарядья, авторитетного вора».

— Но я же тоже начал скупать!

— Обирая всех игроков, не скрываясь? — Холик презрительно повел плечами, как старый школьный препод, разочарованный ответом второгодника. — Это не бычье воздействие на рынок, не помощь ему в трудную минуту, а разрушение. Вам подобного не простят.

— Я понял! Джесси все устроил так, чтобы выставить меня козлом отпущения! Или… Неужели вы расплатились с ним моей долей, чтобы он прекратил продавать? Ведь это же… Ведь… Грабеж!

Моему возмущению не было предела, но я удержал себя в руках и не стал хвататься за нож. Скрутил клокотавшую во мне ярость в тугой комок плазмы и спрятал на задворках души, запечатав ледяным спокойствием.

Холик усмехнулся:

— Каждый сам кузнец своего несчастья. Зайди вы в наш офис вчера во второй половине дня, все могло сложиться иначе. Не пришли, и нам пришлось пойти другим путем. Но своего мы добились: уже к концу торговой сессии Юный Хват начал закрывать позиции. И сегодня продолжит.

О, боже! Выходит, я и вправду, как сказал Джи Эл, променял миллионы на кусок пиццы⁈ Еще один такой случай, и я возненавижу итальянскую кухню!

— И что произошло бы на этой встрече? — уточнил на всякий случай, чтобы не чувствовать себя конченным придурком.

— Мы бы донесли до вас нашу позицию и отправили бы обратно на Биржу накидывать узду на прыткого Ливермора.

— Так бы он меня и послушал!

— Тогда все вышло бы так, как вышло сейчас.

Фух, просто камень с души! Меня бы кинули по любому, а так хоть пиццы поел.

(Та сама пицца, тот самый Ламбарди. Пиццерия до сих пор работает, хотя и в другом доме. К ее столетию была проведена акция — кусок пиццы продавали за 5 центов, как в 1905 г.)

— Выходит, Джесси меня предал? Посчитал, что сделал основную работу и не захотел делиться. А вы ему гарантировали, что от меня не будет проблем, если он выполнит вашу просьбу. Предпочел синицу в руке злому орлу Моргану в небе?

— Умный мальчик! — усмехнулся чех. — Быть может, не так уж и безнадежен. Но это ничего не меняет. Я жду вашего ответа, мистер Найнс.

В моей голове включился калькулятор. Сделки без покрытия — пустышка. Бумажная прибыль, как любил говорить Джесси. Как ее монетизировать, когда ни у кого нет ни гроша и деньги контролируют типы, подобные Моргану? Все тот же Джесси недаром сказал, что обвал похоронит и быков, и медведей. На самом деде «большие