Японская война 1904. Книга 6 - Антон Дмитриевич Емельянов
— Что ж, будем пробовать, — Городов потер ладони, и его взгляд мечтательно затуманился.
Удивительное дело. В научных делах вся его нерешительность, которая порой мешала на войне, исчезала без следа. Новые вершины, невероятные открытия — вот что по-настоящему манило связиста, заставляя душу петь и трепетать. Возможно, как раз с той самой частотой, которую они будут тут искать.
* * *
Уильям Коттман стоял на мостике «ЮСС Нью-Орлеан», пока тот, прикрываясь утренним туманом, уходил все дальше от китайского побережья. ЮСС — значит корабль Соединенных Штатов. Забавно, но начинал свой путь «Нью-Орлеан» совсем с другой аббревиатурой и другим названием. Его построили на верфи Армстронг-Витфорт в 1896 году для военного флота Бразилии, а через два года во время Американо-Испанской войны корабль захватили, лишили приставки про флот Ее Величества, передали под командование Вилли и отправили туда, где он на самом деле мог приносить пользу.
«Нью-Орлеан» был чужим кораблем, но быстрым — а значит, подходил для своей главной задачи, патрулированию побережья Китая и слежке за силами великих держав, что начали собираться в этом забытом богом уголке мира. В январе, конечно, далеко на север не зайти, но Вилли это было и не нужно. Рядом с его целью море никогда не замерзает.
— Капитан, а правда, что вас могут перевести в Манилу на «Бруклин»? — лейтенант-коммандер Филдс нервничал и молол языком не по делу, но сейчас у них еще было время, и Вилли решил, что и сам не против немного поболтать.
— Если справимся с задачей, контр-адмирал Эванс дал слово.
— Говорят, что его должны были перевести на Атлантику, но…
— Сейчас у нас здесь дел больше, чем в Атлантическом океане, — обрезал лейтенанта Вилли. — Будь иначе, разве шесть новых линкоров строили бы именно для Тихого океана?
— Я слышал, что линкоры класса «Коннектикут» в разы лучше любого японского или русского корабля.
— Еще бы, — Вилли расцвел, представив себя на мостике «Миннесоты», которую как раз собирали в его родном штате. — Два сдвоенных 12-дюймовых орудия, четыре опять же сдвоенных 8-дюймовки в башнях, и ни одного бесполезного 6-дюймового ствола, которыми все еще забиты старые броненосцы. Причем не только у стран попроще вроде Японии или России, но и у Англии! А еще нормальная связь, вентиляции, помпы. Ну и, конечно, броня. В башнях поменьше, зато корпус…
О новых кораблях он мог говорить часами, но не в этот раз.
— А вы слышали про монстра, которого англичане заложили в Портсмуте? — Филдс взял и разом испортил все настроение.
— Это только слухи.
— Но если правда? И название такое, цепляет за душу — корабль Его Величества «Дредноут»! Мы вот обсуждали с другими офицерами: если он на самом деле такой, как говорят — новый двигатель, броня и все 12 орудий в 12 дюймов — его же не победить. Захочет — уйдет, захочет — догонит. А одинаковые орудия — это очень удобно. У нас-то разные калибры, и когда пристрелка идет, никогда не поймешь — вон тот всплеск от шести дюймов или от восьми. А если не понять, то как вносить корректировки и наводить? На «Дредноуте» же с одинаковыми пушками и думать не надо — в момент наведешься. А как наведешься, сразу до свиданья: от такого количества 12-дюймовок не выживают.
— Хватит! — Вилли остановил разговорившегося лейтенанта. Что-то от его болтовни на душе на самом деле стало неспокойно.
А еще впереди показались знакомые силуэты. Холмы, порт, дымы работающих круглые сутки мастерских. Пока они выглядят как плоский рисунок, но еще пара километров, и картина начнет обретать объем. А значит, пора… Вилли отдал приказ приготовить орудия, и весь корабль замер в нетерпении. С одной стороны, их точно не ждут, и ничто не помешает просто подойти и сжечь все, до чего дотянутся их орудия. С другой… на душе все равно было как-то неспокойно.
Глава 5
Петр Аркадьевич Столыпин сегодня опять не ложился спать. Чертова Маньчжурия, чертов Макаров. Чем-то он напоминал Алексашку Меншикова — тот тоже приносил пользу Петру, но и проблем доставлял не меньше, а потом и вовсе вмешался в судьбу следующего царя, запустив бесконечную череду государственных переворотов. И ведь Макаров тоже может до такого дойти…
— Опять о нем думаешь? — Борис пока еще не уехал в Дальний, решив задержаться в Ляояне, куда вместо Харбина и Мукдена как-то сами собой начали стягиваться нити экономического контроля над регионом.
— А как не думать? Он снова победил… Пленных японцев везут поездами, Витте, как собака, вцепился в Мацухито и без мира нас не оставит. Но во что это выливается? Разве ты не видишь, что Макаров фактически превращает пленных в своих крепостных? Сначала они, потом местные, а потом и любые крестьяне, что приедут сюда из России!
— А мне кажется, что ты ушел в достоевщину и уж слишком сгущаешь краски. Или это не ты сам, а влияние Зинаиды Николаевны? Вы же с ней теперь чуть ли не каждый день телеграммами обмениваетесь. С одной из Юсуповых, напомню, которые всегда выступали за сохранение аристократических привилегий, в том числе свобод Финляндии, Польши и Кавказа. То, с чем ты всегда хотел бороться!
— В одном ты точно прав: раньше мы не могли понять друг друга, — согласился Столыпин, — но, когда я получил это назначение, вместе с ним пришло и письмо от Зинаиды Николаевны. И поверь, она очень мужественная женщина, раз смогла хотя бы частично признать мою правоту. Твоей сестре не о чем волноваться, тут нет никакой романтики, просто споры двух энтузиастов о судьбе России. Что может ее сломать, а что помочь.
— А я вот слышал, — Борис не сдавался, — что это именно Юсуповы, Нарышкины и Голицыны убедили государя оставить в Маньчжурии Макарова.
— И это разумно. Несмотря на мои с ним разногласия по хозяйственным вопросам, пока здесь стоит 2-я Сибирская армия, японцы будут вести себя осторожно. Вон, Китай даже не пискнул, признав расширение нашего влияния с зоны КВЖД на всю Маньчжурию и Корею.
— И все же! Разве не удобно, что генерал и губернатор, которые могли бы навести шороху в столице, оба отправляются подальше от нее? Вроде бы и повышение, но тем же Юсуповым проблем так будет меньше. А уж если получится вас столкнуть еще…
— Ты наговариваешь,
