Японская война 1904. Книга 6 - Антон Дмитриевич Емельянов
— Удивительно. Никогда не смотрел на управление броневиками именно так.
— А вы другой, — ответил Дроздовский. — Я вот, если честно, пытался рассчитать вашу атаку на Йончон по-своему, и не вышло. Я бы работал от укреплений, сериями небольших атак, растянув дело дня на три. А вы справились за сутки, полностью сломив атакующий потенциал 1-й армии. Навалились, подавили, и, что интересно, потери в итоге даже меньше, чем если бы кто-то на вашем месте действовал осторожно.
— Удача? — спросил Буденный.
— Чутье. У вас настоящее чутье. Как и у генерала, который послал вперед именно ваш броневой полк.
На лице Буденного тут же поселилась широкая улыбка. Он гордо посмотрел на Врангеля и подмигнул, напоминая об их споре. Увы, говорить о том, что кто-то из них уже сейчас обошел Славского, пока было рано. Все-таки устроенный тем прорыв основной линии укреплений — это нечто.
— Николай Львович, — Буденный повернулся к Славскому, — а расскажите про те новые броневики с большими пушками? А то нам их пока не хватило, но очень интересно.
— Генерал называет их даже не броневики, а САУ — самоходные артиллерийские установки. Из сложностей: нужно учитывать сильную отдачу…
— А разве в 76-миллиметровых пушках не стоят противооткатные устройства? — тут же уточнил Врангель.
— Стоят. Ствол после выстрела откатывается в люльке, а потом возвращается на место под действием сжатого воздуха и масла. И если бы не эта система, то и о такой относительно небольшой пушке на «Артуре» не могло идти и речи.
— А какая масса толчка, если без тормоза?
— Около 2–3 тонн, и это с каждого выстрела.
Все собравшиеся дружно присвистнули, оглянулись и так же дружно расхохотались. А потом Славский вернулся к рассказу.
— Так вот, несмотря на устройства, об откате нужно помнить. Не стрелять без устойчивой поверхности под колесами, не давать нагрузку под углом. А учитывая, что по горизонтали мы наводим ствол САУ, поворачивая весь корпус, командиру броневика нужно заранее примечать и выбирать точки, откуда он будет вести огонь.
— А дымы, которыми вы прикрывались? — уточнил Дроздовский. — Скоро их смогут поставить на все машины?
— Я слышал, что есть проблемы с химиками, — погрустнел Славский. — А еще сами механизмы подачи. Они же похожи на минометы, но снаряд загружается не сверху, а сбоку. Нужно учесть, чтобы при выстреле газы не вырвались внутрь машины, и пока с этим тоже не до конца разобрались. На мои-то машины пришлось ставить, потому что выбора не было. А вот всем — придется еще подождать.
— Кто-то погиб? — понял несказанное Врангель.
— Экипаж капитана Оленова. Из-за обстрела повредилась внешняя часть трубы, снаряд в итоге не вылетел, броневик начало заполнять дымом изнутри… Они выскочили наружу, но японцы сыпали по нашим передовым машинам всем чем могли. Без брони там выжить было просто невозможно.
— Мы будем помнить о них, и эта смерть сделает нас сильнее, — нахмурился Дроздовский.
И настроение вроде бы не испортилось — все знали, что на войне без потерь не бывает — но настрой разом стал суше и серьезнее. А там как раз и Макаров зашел.
— Вы помните, для чего я вас сегодня собрал? — обвел он всех взглядом.
— Чтобы мы поделились мыслями о том, как сделать наши броневики лучше, — ответил Буденный и…
— Вы не на том делаете акцент, Семен Михайлович, — на лице Макарова мелькнула тень. — И это не потому, что ваши идеи неправильные или несвоевременные — нет! Дело в том, что у нас просто не хватит ресурсов, чтобы реализовать каждую придумку, что придет вам или мне в голову, поэтому… Я собрал вас ради того, чтобы вы обменялись опытом как командиры. Обсудили успехи каждого, ошибки, написали новую улучшенную тактику применения броневиков, уставы и…
Макаров остановился и ткнул пальцем во Врангеля. Нервно, но Петр Николаевич уже привык к тому, как генерал вел подобные разборы.
— И потом нам нужно представить, что враг направит против нас броневики или любые другие силы с учетом как раз этой новой тактики. И придумать еще одну, чтобы всегда быть на шаг впереди.
— Потом? — Макаров посмотрел на Буденного.
— Потом идем отрабатывать все это на полигонах, подстраиваем фантазии под реалии на земле. Вот только, Вячеслав Григорьевич, мы ведь и так в бою все запасы моторов пожгли. На чем тренироваться-то? Если продолжим как раньше, то через неделю-другую можем вообще без броневиков остаться.
— А японцы вам на что? — просто ответил Макаров. — Сами машины у них, конечно, вызывают вопросы, но это вовсе не значит, что вы не сможете снять с них моторы или еще какие узлы, которых у нас не хватает. Кстати, Павел Анастасович уже подбил первые итоги: предварительно две сотни броневиков с неповрежденной ходовой у нас уже есть. Так что будет вам на чем тренироваться.
— Спасибо, — Буденный расплылся в улыбке, а Макаров задумался.
— Насчет техники… Может, я и погорячился, что совсем ничего из ваших идей нельзя будет взять. Давайте все вместе — выберите одно направление, которого вам больше всего не хватало, и я попробую именно там следующие машины больше всего потянуть. Минуту. Что первым приходит в голову?
Буденный сначала растерялся от такого неожиданного вопроса, но потом ответ появился словно сам собой. Это же было так очевидно.
— Связь, — выпалил он, и все остальные командиры броневиков с ним согласились.
— Связь? — удивился Макаров. — Но разве она у нас не лучше всего, что есть у врагов?
— Вы же хотели, чтобы мы подумали наперед, — ответил Славский. — Так именно связи нам и не хватает, чтобы получить возможность управлять полем боя и подстраиваться под врага. Сейчас ведь как — у нас есть усилители, мы можем пробиваться через помехи врага, но… Если вперед идет отделение, командир может держать связь с той парой броневиков, что у него в подчинении. Взвод — как повезет. Если же дело доходит хотя
