Последний герой СССР - Петр Алмазный
Посмотрел на блокнотный лист, который держал в руке и подумал: «Если делаешь то же самое, то результат будет тем же самым». Это не правило — это закон и из него нет исключений.
В первом варианте своей жизни я забил на это предложение. Что ж, поступим по-другому.
Прошел к телефонной будке и набрал номер, нацарапанный Вовчиком на обрывке блокнотного листа.
— РИП, — ответили мне нежным женским голосом.
— Ван Винкль? — неожиданно для себя ляпнул в трубку.
— А вы читали Вашингтона Ирвинга? — проворковала на том конце провода телефонная голубка.
— Неожиданный вопрос от секретарши, проходил в школе, — съязвил я.
Голос телефонной девушки стал ледяным:
— Ассоциация «Развитие. Инвестиции. Проекты». Слушаю.
Глава 4
«Развитие. Инвестиции. Проекты» — вполне удобоваримо, хотя ни о чем конкретном не говорит. Вот так, с разбега, понять, чем занимается эта контора невозможно. А название… Что ж, в те времена… Блин, забываю, что я теперь тоже в «этом» времени… Так в это время каждый называет свою контору в меру своей распущенности.
Я вспомнил, что в Барнауле примерно в это же время процветала общественная организация с пышным названием «Балтика — Сибирь — Алтай — Россия — Свобода в Гималаях», занималась, в основном, торговлей и поставками косметики «Dzintars» из Риги.
— Кто конкретно вам нужен? — уточнили в трубке.
— Петр Константинович, — ответил я, прочитав с бумажки отчество Петра.
— Ожидайте, сейчас переключу, — проворковала телефонная голубка на другом конце провода.
Заиграла музыка. Моцарт, симфония «Юпитер», или сороковая симфония. Очень модная и крутая заставка в начале девяностых. Включалась только при наличии офисных АТС.
Однако, контора действительно серьезная.
— Слушаю, — ответил, наконец, Петр Константинович. Раздался хруст, будто он откусил во время разговора огурец или яблоко.
— Петр Константинович? Мне Владимир дал ваш телефон. Да, хочу устроиться на работу. Да, служил. Только дембельнулся. Да, в Афганистане был. Правда недолго, попал туда практически перед выводом войск. Когда подойти? Да, смогу. Но добираться до вас час с небольшим. Раньше? Нет. Час. Это минимум.
До дома дошел быстрым шагом. По прежнему, никого не было. Рванул дверцу шкафа, снял с вешалки костюм, купленный для отмененной свадьбы и быстро оделся. Повернулся к зеркалу.
Да ёлки ж ты мои зеленые! Ну не могу я такое носить! Широкая линия плеч, двубортный пиджак до середины бедра, брюки широкие и, даже на моих накачанных ногах, смотрятся балахонами. Туфли с бульдожьими квадратными носками. Твою ж дивизию в моду мать!
Хлопнула входная дверь.
— Влад! Ты проснулся? — услышал я мамин голос.
— Мамуль, — крикнул в ответ, — а галстук у отца есть приличный?
— Владик, что случилось? — в комнату влетела встревоженная мать. — Куда собираешься? Зачем тебе галстук?
— Мам, просто устраиваюсь на работу, надо прилично выглядеть, — вздохнув, подумал, что уже и забыл о материнской привычке устраивать переполох из-за каждой мелочи. В ее глазах любая муха, севшая на меня, выглядела слоном.
— А Ммц… МТЦ… ММП. Тьфу, не выговорить, — она сплюнула. — Язык сломаешь с этими аббревиатурами. Туда не пойдешь? Уже же договорились
— Мам, там же прораб — отец Анжелы. Какая будет работа, после того, как я отказался жениться на его дочери? — напомнил ей, не прекращая рассматривать себя в зеркало.
— Да, ты прав, — вздохнула мать. — После такого никакой работы. Но я не пойму, какая муха тебя укусила? Такая девочка милая, так любит тебя.
— Мам, тема закрыта. — резко оборвал ее. — Я ее не люблю, и на этом все разговоры о свадьбе закончим. Галстук есть?
Галстук нашелся у отца — и не один. Удивился, обнаружив в связке галстуков хороший, шелковый. Итальянский. Потом вспомнил, что отец недавно ездил в командировку в Италию, мать писала об этом мне, когда я служил. Объединение «Алтайхолод», где он работал, собирались запускать новую линию по производству мороженого и его отправили на стажировку.
Я ловким движением завязал узел галстука. Мать удивилась:
— Надо же, как у тебя ловко получается! И когда успел научиться?
Снова глянул на себя в зеркало. Нет, я морально не готов к такой одежде!
Тут словно в голову стукнуло: «А чего это я из себя строю? Иду устраиваться обычным водилой, по совместительству охранником и еще хрен знает кем на подхвате. Смысл наряжаться, как на свадьбу?» — вспомнив о свадьбе, поморщился и снял галстук.
Минуты через три стоял перед зеркалом в джинсах — все те же варенки — и в футболке с Цоем.
Быстро вышел в прихожую и тут же набрал номер Валька.
— Валек, мне нужно срочно на Гору. Время поджимает. Можешь подбросить?
— Потом на плиты со мной сгоняешь?
Я хмыкнул: Валек своей выгоды не упустит! Плиты — это дикий пляж на Оби, неподалеку от Речного вокзала.
— Заметано, — не стал с ним спорить, по прошлому опыту знаю, не отвяжется.
Скоро я уже ехал на Гору. Юркая «Ява» обходила грузовики и автобусы, срезала углы — по тротуарам и через дворы, нарушая все мыслимые и немыслимые правила.
Через сорок минут Валек домчал меня до нужного места. По Змеиногорскому тракту мы поднялись на Гору, проехали частный сектор и обогнули владения Института садоводства Сибири.
Валек притормозил.
— Ты в садоводы-любители решил записаться? — хохотнул он. — Тогда уж лучше ко мне, в ТЮЗ. Там еще один рабочий сцены требуется.
— Спасибо, но поросят играть мне еще рано, из ума не до конца выжил, — усмехнулся я. Работа у Валька была непыльной, но очень уж суетной.
— Дурной, я не играю поросят. Я на сцену-то только в одном спектакле в качестве избушки на курьих ножках выхожу, — Валек обиделся. — Так-то избушка на колесах, а я типа куриные ноги. Прикольно получается, как будто изба сама идет. А че, детишкам нравится!
— Ладно, давай, время поджимает, — я хлопнул его по плечу.
— А куда дальше? — Валек приоткрыл шлем и огляделся. — Тут институт, там — крайкомовская дача.
— Где-то здесь должно быть, — я задумался. — Давай попробуем через Лисавенко проехать. Может, там дальше что есть.
Обнесенное очень высоким забором здание мы обнаружили за территорией дендропарка, спустя еще десять минут.
Закрытые ворота, рядом с ними неприметная дверца. Я нажал кнопку
