Вся история Петербурга. От потопа и варягов до Лахта-центра и гастробаров - Лев Яковлевич Лурье

Постепенно все больше внимания привлекали грязные жилые бараки на индустриальных окраинах Петербурга. Плохие, а часто невыносимые условия жизни пролетариев оказались одной из самых трудно решаемых проблем мегаполисов в XIX веке. Уже в самом начале столетия в Европе стали появляться первые так называемые рабочие колонии, или рабочие городки. Их задача была довольно проста: обеспечить обитателей минимальным комфортом, социальным обслуживанием и возможностями культурного досуга. В Петербурге такие городки строились сначала силами самих промышленников, желающих нейтрализовать напряженность на своих заводах. Так, владелец ткацкой фабрики Давид Максвелл в 1880-е годы устроил для рабочих дом на 1 500 квартир. В нем были газовое освещение, хорошая вентиляция, чистые и сухие общие комнаты, однако не предусматривались отдельные помещения для семейных людей.

В 1890-е годы на Петровском острове появился городок при заводе Сан-Галли — аккуратные деревянные домики для сотрудников предприятия. На Выборгской стороне по проекту архитектора Виктора Шретера устроили колонию для работников завода Людвига Нобеля. Кроме жилья там были общественные пространства и предоставлялось множество бытовых услуг. Главное публичное здание городка, Народный дом, включало два зрительных зала, библиотеку, бильярдную и помещения для кружков. В Нобелевском городке работали бани, столовые, пекарня, аптеки и начальные школы.

В начале XX века юрист и криминолог Дмитрий Дриль и психиатр Михаил Нижегородцев организовали «Товарищество для устройства и улучшения жилищ для нуждающегося населения», позже переименованное в «Товарищество по борьбе с жилищной нуждой». Их намерение заключалось в том, чтобы создавать для рабочих достойные условия жизни. Начали они с реализации проекта Гаванского рабочего городка в одном из неблагополучных районов Петербурга, на западе Васильевского острова — старинной промышленной окраине. (Илл. 34)

Можно предполагать, что Дриль и Нижегородцев размышляли как социальные урбанисты и считали: если люди будут жить в достойных условиях, в них уменьшится стремление совершать асоциальные поступки. В первую очередь подразумевалось чрезмерное употребление алкоголя: Дмитрий Дриль и Михаил Нижегородцев оба были активными членами городской комиссии по борьбе с алкоголизмом.

Участок для строительства Гаванского городка купили на углу нынешних Малого проспекта и Гаванской улицы. Проект разработал гражданский инженер Николай Дмитриев. Построили три здания для семейных рабочих, состоящие из квартир в одну — три комнаты. Еще два дома гостиничного типа предназначались для холостых мужчин. Из отдельных комнат был выход в коридор, ведущий к общей кухне. Непривычно для плотно застроенного Петербурга дома в Гаванском городке поставили на достойном расстоянии друг от друга, так что между ними оставались зеленые дворы для прогулок. В комплексе была создана система социальной инфраструктуры: детские ясли и школа, библиотека, зал для лекций. По принципу Гаванского городка позже были устроены конструктивистские жилмассивы 1920-х и 1930-х годов, а отчасти — и спальные районы второй половины XX века.

«Товарищество по борьбе с жилищной нуждой» успело взяться за реализацию и следующих подобных проектов, но ни один из них не довело до конца.

Эволюция в жилом строительстве в Петербурге, как коммерческом, так и благотворительном, была точечной. Как бы ни были хороши отдельные постройки и великодушны некоторые начинания, зелени в Петербурге становилось все меньше, а грязи все больше. Многие неравнодушные горожане были обеспокоены происходящим и придумывали собственные рецепты того, как можно было бы сделать столицу лучше.

Энтузиасты городского развития

Еще в 1870-е годы несколько петербургских архитекторов собрались вместе, чтобы вести друг с другом профессиональные дискуссии. Постепенно к ним присоединялось все больше коллег, и в какой-то момент они официально зарегистрировали организацию — Петербургское (с 1885 года — Императорское) общество архитекторов. Общество стало издавать журнал «Зодчий», где писали и про новые проекты и постройки, и про старую архитектуру России и других стран, и про новейшие строительные материалы, и про особенности развития городов — как европейских столиц, так и Санкт-Петербурга.

Впервые в истории России в стране появилась профессиональная институция, которая могла иметь собственный, в основном независимый от власти взгляд на то, как стоит и как не стоит застраивать город и какие улучшения пошли бы ему на пользу.

Со временем, уже в XX веке, появилось такое же общество, объединяющее гражданских инженеров.

Такие, как будто бы не самые значительные, события довольно драматично изменили ситуацию вокруг планирования Петербурга. Во времена Екатерины II, как мы помним, государыня была главной интеллектуальной силой, заинтересованной в созидании города. При Александре I лучшие столичные урбанисты работали в Комитете строений и гидравлических работ, который занимался планированием и регулированием застройки от имени государства. Во второй половине XIX века власть значительно деградировала по части профессиональных компетенций и не справлялась с охватившим мегаполис кризисом. Архитекторы, инженеры и другие неравнодушные горожане благодаря хорошему образованию, широкому кругозору и постепенно появившейся привычке вести публичные дискуссии стали со временем критиковать происходящее и, что еще важнее, предлагать собственное видение будущего Петербурга. Часто оно относилось к отдельным аспектам развития столицы, но иногда — и ко всему городу целиком.

Центральные районы Петербурга были заселены слишком плотно, и это обстоятельство мешало сделать их лучшим местом для жизни. Многим казалось, и отчасти справедливо, что следует осваивать новые территории. На них можно было бы создать более комфортную среду и не повторить совершенных в старом городе ошибок. Одним из таких мест мог бы теоретически стать остров Голодай, примыкающий с севера к Васильевскому. Его восточная часть была промышленной зоной, а вот западная — заболоченным пустырем.

В конце XIX века эту территорию выкупила компания, получившая название «Новый Петербург». Идея была в том, чтобы по общему плану превратить дикую часть острова в полноценный фрагмент мегаполиса — с большим количеством жилых домов, магазинами и ресторанами, площадями и улицами. Дело однако не зашло слишком далеко, и вся затея затормозилась после возведения первых двух доходных домов. Десять лет спустя «Новый Петербург» перешел к другим владельцам. Они заказали новый проект планировки района Ивану Фомину. Его работа, которая так и не была воплощена в жизнь, была своего рода манифестом. Центром Нового Петербурга должна была стать полукруглая площадь. От нее на запад радиально расходились три улицы. Дома, формировавшие площадь, соединялись друг с другом арками. За центральной площадью находилась еще одна — рыночная. Абсолютно все здания на острове Фомин намеревался построить в строгом классическом стиле.

Проект Нового Петербурга Ивана Фомина — попытка применить к современности рецепты старого Петербурга. Фомин, как и многие его единомышленники и последователи, считал, что стоит использовать в жилом районе принципы устройства имперской столицы с ее страстью к симметрии и традиционной эстетике. Недостатки промышленного мегаполиса,