Легенды и сказания кельтов - Джозеф Джекобс
С этими словами она разожгла огонь на вершине холма так, что дым от него поднялся высоко-высоко в небо. А затем вложила палец в рот и трижды свистнула. По этому сигналу Кухулин понял, что его пригласили в Калламор, ведь именно так ирландцы издревле сообщали чужестранцам и путешественникам, что их гостеприимно встретят и приобщат к делам этого места.
А Финн тем временем пребывал в меланхолии, не зная, что же ему делать и как себя вести. Встретиться с Кухулином в то время было неприятно для любого, а сама мысль о вышеупомянутом блине приводила его в замешательство. Какой шанс мог быть у него, пусть даже такого сильного и храброго, в схватке с тем, кто — если его как следует разозлить — мог вызывать землетрясения по всей стране и обращать молнии в блины? Финн не знал и не мог даже предположить, что ему делать, в какую сторону идти — направо или налево, назад или вперед.
«Уна, — наконец сказал он, — неужели и ты ничего не можешь для меня сделать? Где все твои выдумки? Неужели ты позволишь, чтобы меня, лучшего из всего моего рода, избили у тебя на глазах, как простого кролика, и чтобы мое имя навсегда стало позором среди людей? Как мне сражаться с этим человеком-горой, с этой огромной смесью землетрясения и молнии? С этим громилой с блином в кармане, который когда-то был…»
Дорога гигантов, Северная Ирландия.
Sergii Figurnyi / Shutterstock
«Успокойся, Финн, — перебила его Уна. — По правде говоря, мне сейчас даже немного стыдно за тебя. Держи себя в руках, хорошо? Кстати, о блинах… Может, мы дадим ему попробовать такие, что ничем не уступают его молнии или даже лучше. Если я не накормлю его столь же вкусно, как он привык есть каждый день, то никогда больше не доверяй Уне. Доверься мне и делай все, как я скажу».
Эти слова привели Финна в чувство и в равновесие, ведь, в конце концов, он был полностью уверен в своей жене, зная, что она уже не раз вытаскивала его из многих передряг. И затем Уна достала девять шерстяных нитей разных цветов — она всегда так делала, чтобы найти наилучший способ добиться успеха в важном деле. Она сплела их в три косы, по три цвета в каждой, и повязала одну на правую руку, другую — у сердца, а третью — на правую лодыжку. Теперь она была уверена: все, что она сделает, не будет напрасным.
Закончив приготовления, она обратилась к соседям и одолжила у них двадцать одну железную сковородку. Затем она замесила тесто и испекла двадцать одну хлебную лепешку, вложив в каждую по сковородке, и по мере приготовления убирала их в шкаф. Внешне они выглядели как самые обычные лепешки. Затем она поставила на стол большой горшок парного молока, из которого сделала творог и сыворотку. Когда все было готово, она села отдыхать, вполне собой довольная. Они стали ожидать прихода Кухулина на следующий день около двух часов дня: Финн узнал время, как обычно, пососав свой большой палец. Это было странное свойство большого пальца Финна. В этом он даже чем-то походил на своего грозного врага Кухулина, ведь было широко известно, что вся сила этого великана сосредоточена в среднем пальце его правой руки. И если бы он случайно лишился этого пальца, то, несмотря на весь свой рост и вес, стал бы просто очень большим, но обычным человеком.
Наконец на следующий день они увидели, что Кухулин идет по их долине. Тогда Уна поняла: пора действовать. Она принесла в дом колыбель и заставила Финна лечь в нее и накрыться разной одеждой.
«Ты должен сойти за своего собственного ребенка, — сказала она. — Так что лежи смирно, ничего не говори и делай все, что я скажу».
Около двух часов дня, как и ожидалось, в дом вошел Кухулин.
«Боже, храни всех, кто здесь живет! — приветствовал он. — Здесь ли живет великий Финн Маккул?»
«Воистину так, добрый человек, — ответила Уна. — Бог благословит тебя, и не сядешь ли ты за стол?»
«Благодарю, мэм, — произнес он, садясь. — Вы, как я полагаю, миссис Маккул?»
«Да. И надеюсь, у меня нет причин стыдиться имени моего мужа?» — спросила она.
«Конечно, нет, — сказал Кухулин. — У него репутация самого сильного и храброго человека в Ирландии; но, несмотря на это, есть человек, который сейчас находится недалеко и очень хочет с ним поболтать и выпить. Он дома?»
«Нет, сейчас нет, — ответила она. — Он недавно выскочил из дома в ужасной ярости, я никогда не видела его таким. Кажется, кто-то рассказал ему о великане-грубияне по имени Кухулин, который отправился к Дороге гигантов, чтобы встретится с ним. Поэтому он побежал туда, чтобы попытаться поймать его. Честно говоря, я надеюсь, что бедный великан не встретится с ним, потому что, если это случится, Финн отделает его подчистую».
«Ну, я и есть Кухулин, и я ищу его уже двенадцать месяцев, но он всегда держится подальше от меня; и не будет мне покоя ни днем, ни ночью, пока не сойдусь с ним в схватке».
Уна громко рассмеялась, выражая крайнее презрение, и посмотрела на него так, словно он был не великан, а карлик.
«Ты когда-нибудь видел Финна?» — внезапно изменила она тон.
«Как бы мне это удалось? — ответил Кухулин. — Он же всегда старался держаться от меня на почтительном расстоянии».
«Так я и думала, — сказала она. — Последуй моему совету, ты, жалкое создание, будешь молиться день и ночь, чтобы так никогда его и не увидеть. Говорю тебе, день, когда ты с ним столкнешься, станет для тебя черным. Но ладно… — продолжила она уже мягче. — Видишь, ветер дует прямо в дверь, и, поскольку самого Финна нет дома, может, ты будешь достаточно вежлив и повернешь дом, чтобы сквозняк не залетал, — Финн всегда так делает, когда приходит».
Это было трудно даже для Кухулина, однако он встал и потянул средний палец правой руки так, что тот хрустнул три раза. Потом он вышел наружу и, обхватив дом руками, повернул его так, как она хотела. Финн, наблюдая за происходящим из колыбели, почувствовал, как холодный пот проступает у него по всему телу; но Уна, полагаясь на свою женскую выдержку и хитрость, не проявила малейшего
