Искусство как выбор. История моей жизни - Зельфира Исмаиловна Трегулова
Во время подготовки выставки в Кремле в какой-то момент мы стали один за другим получать отказы в важнейших экспонатах, которые китайские партнеры заменяли на менее значимые и не имевшие прямого отношения к тому или иному императору. Пришлось от имени Елены Юрьевны написать письмо генеральному директору Запретного города, список был восстановлен, а инициировавший эти замены сотрудник, кажется, уволен. Когда экспонаты стали прибывать в Москву, мы столкнулись с существенной проблемой: императорский трон, который мы отстояли, оказался на несколько сантиметров больше, чем было указано в списке, и у нас возникли опасения, что мы не сможем внести его в двери выставочного зала в Патриаршем дворце. В конце концов трон прошел в дверной проем с сантиметровым зазором. Благодаря нашим усилиям выставка получилась великолепной и пользовалась большим успехом у зрителей.
Еще в 2004 году мы решили начать переговоры с Национальным музеем Японии в Токио, хранящим самую представительную коллекцию японского искусства, начиная с древних времен и до наших дней. Это оказался самый многодельный проект – понадобилось почти два года, несколько приездов японских коллег в Москву и наших поездок в Токио для того, чтобы японская сторона удостоверилась в нашем высоком профессионализме и приняла решение направить очень представительную выставку в Москву. Незадолго до начала переговоров с музеем в Токио в Музеи Кремля пришла Айнура Юсупова, знаток японского искусства, много лет прожившая в этой стране. Она смогла пригласить к работе над выставкой ведущих российских специалистов и наладить профессиональный диалог с японскими коллегами. Мы поняли тогда, что японцы очень долго приглядываются и примериваются к потенциальным партнерам, но определив для себя, что другая сторона достойна доверия, включаются в проект и работают не покладая рук, а джентльменская договоренность для них становится не менее важной, чем подписанный и скрепленный печатями документ.
Работа над этим проектом осталась в памяти у всех нас – мы имели дело с совершенно новым материалом, с особыми условиями экспонирования и обращения с экспонатами. В двух выставочных залах необходимо было создать специальные климатические условия, сильно отличающиеся от европейских и российских параметров, выдержать определенный световой режим и, главное, освоить новую для себя эстетику представления экспонатов – простую, элегантную, минималистичную. На выставке «Самураи: сокровища воинской знати Японии», состоявшейся в 2008 году, мы представили российскому зрителю не просто уникальные экспонаты – в ее состав было включено несколько памятников в статусе «национального сокровища», а полдюжины артефактов имели статус особо ценного предмета искусства. В основном это было оружие – японские мечи, клинки японских мечей, начиная со старейшего в Японии меча тати XI века. Состав этой выставки, в которой не было ни одного предмета из золота или драгоценных камней, впервые представлял российскому зрителю совсем иное понимание концепции «сокровища», чем то, которое существовало при европейских дворах. Мы работали над этим проектом в самом тесном взаимодействии с японскими коллегами, это было совместное творчество, и результат превзошел все ожидания: за шесть недель экспонирования – это стандартный срок выдачи древних вещей из японских музеев – ее посетило около 110 тысяч человек, и это в залах с общей площадью менее 400 квадратных метров.
Еще в самом начале работы над этими выставками мы заказали большое количество современных сборно-разборных витрин и несколько очень дорогих витрин с активным климатом, и это позволило нам соответствовать самым высоким требованиям по условиям экспонирования, которые предъявляли ведущие музеи мира, выдавая на выставки в Музеях Кремля самые ценные свои экспонаты. За несколько недель до отправки японские коллеги пригласили меня и Айнуру Юсупову в Токио, чтобы мы присутствовали при составлении актов сохранности и подготовке экспонатов к упаковке в запасниках музея. Сказать, что ты попал в операционную – ничего не сказать. При входе в хранение ты снимал обувь, надевал бахилы, на голову – шапочку, на руки – перчатки, которые периодически менялись, все экспонаты хранились в специальных ящиках из дерева павловнии[46]. Трудно передать, насколько бережно японские хранители обращались с экспонатами – это было какое-то священнодействие. Справедливости ради не могу не отметить, что состав выставки был действительно уникальным – не случайно после показа в Москве японцы попросили у нас разрешения показать эту же выставку в Музее искусства Азии в Сан-Франциско, где она пользовалась большим успехом. В Москве тоже стояли очереди, и выставку посетил тогдашний президент России Дмитрий Медведев. И еще очень важно отметить – все выставки этой серии были сделаны на спонсорские деньги, Музеи Кремля выстроили очень правильные взаимоотношения с финансовыми партнерами и относились к ним с большим уважением и вниманием.
Следующий проект из серии, посвященной императорским сокровищницам, переносил нас в Индию, в империю Великих Моголов. Состоявшаяся в 2009 году выставка «Сокровищница мира. Ювелирное искусство Индии в эпоху Великих Моголов» из Национального музея Кувейта также стала примером удивительного музейного сотрудничества и высочайшей степени взаимного доверия. Она была организована по инициативе кувейтской стороны, нашим прямым партнером была директор музея, шейха Хусса аль-Сабах, которая вместе с мужем в 1970-е и 1980-е годы смогла аккумулировать в фондах Национального музея самое удивительное в мире собрание индийских драгоценностей XV–XIX веков. Собрание этого музея можно было с полным правом назвать подлинной сокровищницей монгольских императоров – каратность драгоценных камней с именами великих правителей Азии, начиная с тимурида Улугбека, была настолько высокой, что страховые оценки экспонатов просто зашкаливали.
Когда принципиальное согласие обеих сторон на организацию выставки в Музеях Кремля было достигнуто, мы большой командой во главе с Еленой Юрьевной вылетели в Кувейт. С нами были и реставраторы, архитектор Елена Тарасова и экспозиционный монтажник Николай Волков: мы хотели на месте обсудить все до мельчайших нюансов, включая характер крепежа этих драгоценнейших экспонатов. Удивительным было отношение к нам кувейтских партнеров, которые пережили во время аннексии Кувейта атаку иракских войск, разрушение музея и кражу огромного числа экспонатов, в течение нескольких лет после этого возвращавшихся музею. Они с равным уважением относились и к генеральному директору музеев Кремля, и к рабочему-монтажнику и демонстрировали уникальную степень доверия к нам, принося россыпи драгоценных камней и украшений и уходя из помещения, в котором мы работали, за новой порцией потенциальных экспонатов. Дом шейхи Хусса аль-Сабах поразил нас красотой и выверенностью своей архитектуры, отталкивавшейся от образа старинных крепостей региона, изысканностью минималистических интерьеров и богатством размещенных в нем коллекций древней скульптуры, включая
