Вне закона. Мемуары - Сажи Зайндиновна Умалатова
Вдруг мне на ум пришло посольство КНДР. Я практически не знала их. Чрезвычайный и полномочный посол КНДР в России
Сон Сен Пхир принял меня с большой радостью. Я поделилась с ним тем, что происходит с нашей Великой Победой. И обратилась с просьбой изготовить юбилейные медали к 50-летию Победы для ветеранов. Посол внимательно выслушал меня и попросил написать письмо на имя руководителя государства товарища Ким Чен Ира, что я и сделала. До 9 мая оставалось только три недели! Потеряв покой и сон, я ждала ответа. Мне казалось, что время остановилось. 26 апреля 1995 года раздался долгожданный звонок из посольства КНДР. Советник посла Ли Сын Рок попросил меня прибыть в посольство к ю часам. На душе было тревожно. Но когда посол сообщил мне радостную весть о том, что товарищ Ким Чен Ир выполнил мою просьбу и прислал 500 медалей для ветеранов, меня охватили такие эмоции, какие нельзя передать словами. Я себе сказала, что если я не умерла в этот час, то я не умру никогда. Благодаря руководителю корейского народа товарищу Ким Чен Иру 500 ветеранов получили награды к празднику Победы. Я пишу об этом впервые, и мое молчание о поступке этого великого человека было связано с тем, что я не хотела, чтобы вассалы США, включая российские СМИ, ерничали по этому поводу, так как они не достойны даже произносить его светлое имя.
Первое награждение пятисот ветеранов Великой Отечественной войны мы провели 7 мая в Доме культуры «Красный Октябрь». Зал был переполнен. Радости ветеранов не было предела. Медали были очень красивые и воспроизводили советскую символику. Ведь на них был изображен орден Победы. Весть об этом мероприятии облетела всю страну и взбудоражила всех. Практически все организации ветеранов Великой Отечественной войны нашей страны обратились с ходатайством наградить ветеранов этой медалью, что я и сделала впоследствии.
В День Победы 9 мая 1995 года на Лубянской площади собралось огромное количество народа, яблоку негде было
упасть. На этом митинге произошло невероятное событие: к моим ногам ветераны войны бросили в целлофановых мешках те самые ельцинские медали «50 лет Победы». В этот момент я выступала с трибуны. Вечером того же дня наш митинг был показан в новостном выпуске НТВ. Особый акцент был поставлен на брошенные ельцинские медали.
Когда Зюганов увидел востребованность и авторитет нашей советской медали, то он сразу же попросил меня дать ему возможность подписывать удостоверения к награде.
- Никогда! - отрезала я.
Мой отказ «вождь» не простил - начались подковерные процессы, провокации стали усиливаться. Ко мне зачастили ходатаи - генералы Михаил Титов, Владимир Боярский и др. Они пытались убедить меня в том, что я «не должна подписывать наградные удостоверения, это должен делать исключительно Зюганов». Убеждали, что только тогда эта награда получит еще более широкое признание и будет иметь вес, а мне будет оказана всесторонняя помощь и поддержка.
- Нет, - твердо сказала я. - Вот когда за Зюганова проголосуют народные депутаты СССР, тогда он будет подписывать. А сейчас пусть занимается своими делами.
Между тем зюгановцы попытались собрать в Колонном зале Дома союзов народных депутатов СССР, чтобы попытаться сместить меня с поста Председателя Президиума съезда народных депутатов СССР. Этой грязной кухней руководил Георгий Тихонов, депутат СССР, депутат от КПРФ в Госдуме. Он умолял меня присутствовать на этом сборище («Хотя бы на пять минут!») якобы для того, чтобы меня «поприветствовали». Но я, даже не подозревая об их подлости, просила передать слова приветствия и извинения за то, что не могла прийти, так как в этот же день проводила съезд своей Партии мира и единства. Как позже мне рассказывали, Тихонов объявил свое сборище «съездом народных депутатов СССР» и поднял вопрос о моем переизбрании. Он утверждал, что я сама дала согласие уйти с поста Председателя Президиума. Зал бурно возмутился, и прозвучали законные требования заслушать меня лично. Зюганову и Тихонову в очередной раз не удалась провокация против меня.
Тогда они выдвинули новую версию: «Хорошо, если ты не хочешь, чтобы наградные удостоверения подписывал Зюганов, то пусть их подписывает тот, кто вручает. Ведь такая практика прежде существовала в Советском Союзе».
Я категорически отказалась и попросила генералов не лезть в эти вопросы.
С этого момента начались месть и жесткое преследование. Колоссальные усилия были направлены на устранение меня с политической арены. Советский писатель, поэт, публицист, фельетонист и литературный критик Владимир Сергеевич Бушин, обращаясь к Зюганову, писал в одной из газет: «Ты не можешь простить, что Умалатова сделала то, что не сумел ты! Она подняла дух ветеранов, поэтому ты ее и преследуешь. Ведь все то, что не делаешь ты, ты пытаешься уничтожить!»
Моя инициатива по награждению обойденных вниманием ельцинской власти людей оказалась не просто наказуема. Она стала моей голгофой. Так, первый секретарь обкома КПРФ Амурской области Геннадий Гамза говорил мне, что их партийный вождь Зюганов никак не может успокоиться, выдвигая все новые и новые предложения по моей дискредитации.
В недрах КПРФ были даны указания всем региональным отделениям партии применять любые методы по моей дискредитации, чтобы отвернуть от меня народ и особенно ветеранов.
Особый акцент в травле делался на моей национальности. Да, я чистокровная
