На перекрестках встреч: Очерки - Людмила Георгиевна Зыкина
Вернувшись в Веймар, я успела ознакомиться с музеем Листа. Внимательно рассматривала слепок рук величайшего пианиста и не менее великого труженика. Здесь же стоят рояль фирмы Бехштейн, чьих клавиш касались его пальцы, и передвижная этажерка для нот. На стене – фотография Листа в последние годы жизни. Умный, чуть скорбный взгляд…
В тех же пятидесятых годах я снова оказалась в ГДР. В печати сообщалось о знаменательном событии: передаче культурных ценностей, спасенных Советской Армией на территории Германии и сохраненных Советским Союзом для немецкого народа. Всего в ГДР было отправлено около полутора миллионов произведений, на перевозку которых понадобилось триста железнодорожных вагонов. Некоторые из сокровищ – картины Гольбейна, Рубенса, Гойи, Гальса, гравюры на дереве XVI и XVII столетий, выполненные Дюрером, Лукасом, Кранахом, – я увидела позже в Дрездене, Берлине и других городах ГДР.
Я убедилась, что Германская Демократическая Республика не жалела средств на развитие художественного творчества народа. Под руководством объединения свободных немецких профсоюзов и при активной помощи государственных органов культуры среди трудящихся велась планомерная культурно-воспитательная работа. Особую популярность приобрели ежегодные фестивали художественной самодеятельности с участием профессиональных коллективов. Эти фестивали прочно вошли в культуру и быт ряда городов страны, насчитывая до семи тысяч участников.
Хорошо помню, как на предприятиях выделялись специальные помещения, необходимые для занятий многочисленных художественных кружков, приобреталось соответствующее оборудование и создавались повсеместно студии, во главе которых становились профессиональные музыканты, артисты, художники. Я посетила несколько художественных выставок в Берлине, Лейпциге, Галле, Карл-Маркс-Штадте, Магдебурге. На них было представлено искусство самодеятельных живописцев, графиков, скульпторов. Эти выставки дали возможность тысячам народных талантов продемонстрировать свои достижения наряду с работами профессионалов.
– Нет никакого сомнения в том, – сказал нам художник и писатель Георг Кауфман на встрече во время проведения очередного рабочего фестиваля в Карл-Маркс-Штадте, – что художественное творчество народа живительным образом действует на профессиональное искусство. Наши художники все чаще и чаще признают, что постепенно исчезает «взаимная неприязнь» между ними и создателями самодеятельных произведений.
Я потом не единожды бывала на фестивалях в разных городах, и мне понравился лозунг одного из них, по-моему, шестого по счету: «Со всеми – для всех! Сделаем жизнь в нашей республике прекрасней, чем когда-либо!»
Запомнились мне и музыкальные фестивали, посвященные памяти выдающихся композиторов. Во время одного из них я побывала в городе Галле, на родине Генделя. Наряду с его произведениями познакомилась здесь с творчеством современных композиторов. Посетила дом, где жил Гендель; в нем устроен большой мемориальный музей, в котором сосредоточен богатый архив композитора, ценнейшее собрание музыкальных инструментов его времени, обширная библиотека книг о Генделе…
Семидесятые годы поразили повышенным интересом к произведениям русской и советской драматургии: 65 театров ГДР показывали за один сезон свыше двухсот (!) таких постановок. В афишах Берлина, Дрездена, Веймара, Ростока, Рудольштадта можно было встретить знакомые названия: «Кремлевские куранты», «Человек с ружьем», «Третья патетическая», «Время, вперед!», «Божественная комедия», «Иван Васильевич»…
– Обращение к драматургии Погодина, Вишневского, Тренева, Катаева, Штока, Булгакова, – говорил нам известный в ГДР театральный критик Вольфганг Винклер, – сыграло важнейшую роль в становлении театра ГДР. Порою эти постановки были наивны, сложнейшие проблемы общественного развития трактовались в них упрощенно. Но за всеми этими издержками можно увидеть главное: театральное искусство выработало систему художественных средств, раскрывающих накал и пафос классовой борьбы, в ходе которой рождаются принципиально новые характеры. Постановки пьес советских драматургов духовно и эмоционально обогатили немецких зрителей, показали, какую роль играет искусство в жизни человечества!
Многое я слышала в ГДР о создании спектаклей, отражающих сегодняшний день республики, но как-то не довелось посмотреть ни один из них.
Глубокий интерес вызывали и постановки классических произведений немецкой драматургии. В Лейпциге, Карл-Маркс-Штадте, Бранденбурге ставили «Принц Гамбургский» Клейста, «Коварство и любовь» Шиллера, «Эгмонт» Гете… Режиссер Петер Кунк пытался представить Эгмонта чуть ли не героем Сопротивления иноземным захватчикам, и это вызвало большой общественный резонанс, привело к ожесточенным спорам в печати.
Во время проведения традиционных Дней культуры СССР в ГДР, в которых с удовольствием принимала участие, я вдоволь налюбовалась архитектурными сооружениями и заново отстроенных городов, и тех, которые мало пострадали за годы войны.
Дрезден… Город-красавец, на четыре пятых превращенный войной в пепел. Теперь из руин восстали вновь многочисленные памятники архитектуры, поднялись ввысь кварталы новостроек. Я видела своими глазами, как восстанавливались Музей транспорта, Государственный театр, Католическая дворцовая церковь, картинная галерея старых мастеров, ратуша…
В Лейпциге, втором по величине городе ГДР, поразило обилие памятников старины. Среди них Старая ратуша и Старая биржа, церковь Николаикирхе и готический собор
Томаскирхе, жилые дома постройки XVI – XVIII веков. Много и современных зданий, радующих глаз полетом мысли и фантазии градостроителей.
– Это не город, а сонное царство, – в шутку напутствовали меня в Берлине мои немецкие друзья, когда я собралась в Шверин, один из немногих городов на территории ГДР, не пострадавших во время войны.
– Там любят поспать? – спросила я.
– Да нет, просто исторически сложилось мнение, что в тех краях, как отмечал еще Бисмарк, «все происходит на сто лет позже».
Действительно, когда существовали герцогства, эта географическая область на севере страны пребывала в глубоком сне, рост промышленности умышленно не стимулировался. До 1945 года крупные землевладельцы имели шестьдесят процентов земли и держали сельское хозяйство на таком уровне, который обеспечивал бы господствующим кругам власть и богатство. После окончания войны в Шверине упрочились демократические силы, налаживались специализация и кооперирование производства. Я побывала на местной фабрике кожаных изделий, где восемьдесят процентов – женщины, средний возраст которых 23 года. Обладающие солидной профессиональной подготовкой, работницы ежедневно изготавливают из искусственной кожи и текстиля несколько тысяч сумок двухсот образцов. Особое внимание здесь обращают на молодые семьи. У них есть все: и благоустроенные квартиры, н ясли, и детские сады. Для женщин после отпуска по беременности и уходу за ребенком специально оборудованы две поточные линии, называемые «конвейерами молодых мам». Особый режим работы, рассчитанный на женщин с маленькими детьми, встречался также и на других предприятиях.
Из местных достопримечательностей обращает на себя внимание старинный замок, расположенный на острове в самом центре озера. За долгие столетия – Шверипу исполнилось 825 лет – замок подвергался разрушению, и его постоянно реставрируют. Во время моего посещения города как раз работали художники и строители – 365 башен замка сохранить в первозданном виде непросто.
