Вне закона. Мемуары - Сажи Зайндиновна Умалатова
Вдруг я вспомнила про Сухарева - Генерального прокурора СССР. Он всегда со мной делился на съездах, был удручен происходящим. «Он точно согласится дать показания против иуды», - решила я для себя и позвонила ему. Сухарев с радостью согласился на встречу и сам приехал к нам в офис. На встрече присутствовали депутат Госдумы Федоров Евгений Алексеевич, бывший помощник секретаря ЦК КПСС Валентина Михайловича Фалина и др. Услышав наши вопросы о предательстве Горбачева, Сухарев повел себя совершенно для меня неожиданно и более чем странно. Он начал рассказывать моменты его фронтовой жизни. Когда я попыталась конкретизировать вопрос и попросила рассказать о Горбачеве, он начал рассказывать, как его живьем закопали фашисты и как он выжил. Вот вам и вся фабула, как говорил на съезде Лукьянов. Ни один внешний враг за всю историю существования нашей страны, как России, так и СССР, не принес столько вреда, унижения и тотального разорения, как принесли Горбачев и Ельцин.
На IV Съезде народных депутатов СССР ярко выступила член Комитета по охране здоровья народа, заведующая кафедрой Курского медицинского института депутат Надежда Прибылова. Она сказала: «Мы должны раз и навсегда ответить на вопросы: куда мы идем, чего хотим, в какой стране мы собираемся жить? Мы не можем понять, Михаил Сергеевич, куда вы ведете страну. Я вношу предложение: “За Союз Советских Социалистических Республик!”, прошу поставить его на голосование».
За этим криком души стояла очередная попытка спасти страну. И надо отдать должное: Съезд народных депутатов СССР поддержал это предложение и проголосовал за него.
Ярости Горбачева не былo предела - он не ожидал такого поворота. Он не мог совладать со своими эмоциями. Было впечатление, что Горбачев спустится в зал и начнет колотить депутатов.
- А я, как президент, вношу предложение о проведении референдума за СССР. Пусть народ примет решение, а не вы! И прошу его поставить на голосование!
Так Горбачев протащил на голосование вопрос о референдуме в надежде на то, что народ проголосует против СССР. В то время еще не было изощренной массовой фальсификации на выборах.
Однако развалить страну с помощью референдума Горбачеву тоже не удалось: 76,8 % граждан Советского Союза, принявших участие в референдуме, выразили свое желание жить в едином и неделимом великом государстве, сказав «Да!» Советскому Союзу. В очередной раз народ оказался мудрее своих руководителей, но увы... С волей народа предатели и изменники не посчитались.
Союзные республики особенно тяжело переживали развал страны. Беда коснулась каждой судьбы и еще долго жгла пламенем (и продолжает жечь сейчас!) наши души, преданные и растоптанные горбачевскими руководителями Коммунистической партии и Советского государства.
Сколько их, граждан союзных республик, пытаются заново построить жизнь на просторах России, бросив насиженные места и могилы предков?! 25 миллионов русских в один миг стали иностранцами. А сколько покинули нашу страну и пытаются адаптироваться на чужбине, не изжив обиду в сердце, передавая ее из поколения в поколение? А сколько людей ушло из жизни, не сумев найти применение своим силам в чужом краю, где их никто не ждал?
... Я каждый раз после очередного кровопролития думала, что армия откажется выполнять приказы Горбачева, потому что они откровенно антинародны и дискредитируют Вооруженные силы. Но, к сожалению, руководство армии служило не Отечеству, а должностному лицу, не подвергая сомнению и не оспаривая его приказы, даже если те были откровенно преступны. Горбачевская перестройка ржавчиной все сильнее разъедала армию, подрывала ее авторитет.
Никогда не забуду вопрос одного солдата. Он задал мне его в воинской части, где я, будучи депутатом Верховного Совета СССР, проводила встречу. Стояла осень 1989 года.
- А вы бы позволили своему сыну служить в такой армии, если бы у вас был сын? - спросил солдат.
- Позволила бы, - ответила я.
- А если его убьют на улице? - снова спросил солдат.
- Почему вы такие страшные вопросы задаете? - удивилась я, тогда еще не зная о подобных фактах.
- Потому что это с нами происходит. Мы не можем ходить в увольнение, не можем на улице появиться в военной форме. На нас нападают, плюют нам в лицо!
- Но вы понимаете, что если не будет армии, то не будет и страны, некому будет ее защищать?
- Как мы можем защищать страну, граждане которой плюют в нас и оскорбляют?..
Горбачев свою перестройку начал именно с подрыва авторитета армии, ее унижения и оскорбления.
...Маршал Язов человеком был хорошим, но министром обороны СССР - безвольным. Да и Горбачеву не нужны были сильные министры и руководители. Всякий раз, когда в союзных республиках вспыхивали «локальные», как тогда говорили, конфликты, Язов выходил на трибуну и говорил:
- Президент СССР ничего не знал, он ни при чем...
Это было отвратительно. Как это - президент не знал, что происходит в его стране? Когда в очередной раз, после кровавых событий в Прибалтике, Язов с государственной трибуны сказал эти слова, я не выдержала и задала ему вопрос:
-Дмитрий Тимофеевич, вам не надоело выходить на трибуну и краснеть за Горбачева? Все понимают, что военные конфликты в республиках не могут происходить без его позволения. А если Горбачев все-таки этого не знает, то его надо немедленно снимать с должности!
Язов покраснел и ничего не ответил: Горбачев сидел в зале. Вид у Язова в тот момент был жалкий. Словно это был не министр обороны СССР, а просто безвольный пожилой человек. Мне стало его жалко. Я подумала, что его хватит инфаркт и меня в очередной раз обвинят в бездушии.
Когда Язов вернулся с трибуны, я присела рядом:
- Дмитрий Тимофеевич, ну сколько можно? Вы же не можете не понимать, что Горбачев уничтожает все и всех. И если произойдет что-то со страной, ответственность ляжет и на вас тоже. Почему вы Горбачева защищаете?
- А вы меня поддерживаете? - со злостью спросил он.
- Что
