Вне закона. Мемуары - Сажи Зайндиновна Умалатова
На нашем заводе в Грозном был праздник. Рабочие ликовали:
- Страна спасена!
Только один мрачно заметил:
- Теперь американцы не дадут нам гуманитарную помощь.
Его оборвали жестко, его слова были восприняты как оскорбление: «А как мы до сих пор жили без американцев?» Люди знали, что способны сами, своими руками создать все, что нужно для достойной жизни. Только не надо им мешать.
После работы заводчане собрались «обмыть свержение Горбача». Они были убеждены, что страна спасена.
Меня тревожила неизвестность. Вечером, глядя на телеэкран, я поняла, что ГКЧП - это очередная четко спланированная горбачевская провокация, направленная на немедленный развал страны, так как с помощью референдума развалить ее не удалось.
Я не выдержала и полетела в Москву.
Сессия Верховного Совета СССР была назначена Лукьяновым лишь на 26 августа 1991 года, при том, что Верховный Совет РСФСР собрался 21 августа. Тем самым союзный парламент был дискредитирован в глазах народа - его выставили ненужной, якобы плохо управляемой, аморфной структурой, неспособной даже в чрезвычайной, критической для страны ситуации оперативно собраться и принять решение. Одно выступление Горбачева поставило бы все на свои места, но, очевидно, цели и задачи у него были другие: «Советскому Союзу надлежало развалиться, значит, и Верховному Совету СССР больше не имело смысла существовать!»
22 августа 1991 года оголтелая, орущая толпа во главе с заместителем председателя Мосгорисполкома Станкевичем Борисом Сергеевичем сносила памятники в Москве. Опьяненные вседозволенностью и не только, они добрались до памятника Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому. Под носом у «всесильного» КГБ происходило глумление над памятником выдающемуся государственному деятелю Советского Союза, человеку, всю свою жизнь отдавшему служению народу и отечеству. Кроме солдатской шинели и казенной кровати ничего не имел. И поэтому так ненавидели его «Станкевичи» и «Горбачевы». КГБ не только не пресек вандализм толпы приматов, а помог им рушить, подсветив площадь по указанию председателя КГБ, на тот момент Шебаршина Леонида Владимировича, прожекторами со зданий КГБ СССР!
В 1995 году Станкевич был обвинен в мошенничестве с валютой и бежал за рубеж. Немного пожил в США. Почувствовав свою ненужность, переехал в Польшу. Спустя два года польскими властями помещен за решетку в той же тюрьме и камере, в которой ранее сидел Феликс Дзержинский, памятник которому Станкевич снес. Вместо него он установил «соловецкий камень». Эти разрушители, предатели Иваны, не помнящие родства, любят камни, черепа и скелеты вместо величавых монументов, выставляя Россию варварской и людоедской страной. Чтобы она всегда чувствовала себя виноватой и находилась постоянной обороняющейся страной. Кроме как кощунством, нельзя назвать установленные черные скелеты и черепа на Сахаровской площади. Что это? Безумие или сатанинские пляски в столице великой России!
Тем временем я и другие депутаты сидели в Москве и ждали, когда «его величество» Лукьянов, Председатель Верховного Совета СССР, созовет сессию.
Чем дальше мы уходим от этого исторического периода, тем отчетливее понимаем, что ГКЧП был опереточным.
Ему придали оттенок шутовства, юродства: «Подумаешь, была одна страна, станет куча других! Подумаешь, был один президент, будет много президентов и парад суверенитетов! Какая разница?..»
В гражданах СССР тогда были посеяны семена нигилизма, апатии, равнодушия, которые взошли и расцвели буйным цветом спустя несколько лет. Сколько мы будем выкорчевывать эти всходы - никому не ведомо.
Это ведь как нужно было постараться, как напрячь мозги, чтобы внедрить программу уничтожения гражданственности и патриотизма в сознание людей, воспитанных в лучших традициях российского и советского государства! В людей, в чьей памяти еще живы были и Великая Отечественная, и восстановление послевоенной разрухи, и БАМ, и горячее желание своими руками построить великую непобедимую державу. Генофонд Советского Союза, видимо, не давал покоя западным русофобам. А наши доморощенные предатели с удовольствием шли на преступление против Родины.
Брезгливостью и отвращением к власти, а не апатией и невежеством объясняется тот факт, что народ Советского Союза не встал на защиту якобы заточенного в Форосе президента. К нему поехали на аудиенцию в Форос с вопросом «Что делать дальше?» те, кто и объявил себя ГКЧП; Главком Сухопутных войск СССР Варенников, Секретарь ЦК КПСС Шенин, Председатель КГБ СССР Крючков. Я думаю, что когда-нибудь историки назовут этот визит самым позорным штрихом в истории Советского государства.
...Вспоминаю наш диалог с председателем КГБ СССР Владимиром Крючковым на одном из заседаний Верховного Совета СССР. Я говорила: «Спасайте страну! В конце концов, и вы будете нести ответственность!» Крючков мне отвечал:
- Я ему пишу докладные записки.
- Вы предателю пишете докладные записки и ждете, что он примет меры по наведению порядка в стране?
- А что я могу сделать, если я связан по рукам и ногам? -в ярости отзывался Крючков. - Этот человек даже запретил проводить экспертизу продовольствия, которое завозится из-за рубежа! В том числе и зерна. Я даже в кабинет к Горбачеву не всегда могу войти! Приду, посижу в приемной Болдина, помощника президента, оставлю доклад на столе и ухожу. Что я могу сделать?
- Арестуйте предателя, у вас же такая мощь! Сила!
Он промолчал и не ответил мне.
Крючков был великолепным, порядочным человеком, хорошим исполнителем, но руководителем, бойцом он был слабым. Он стал жертвой горбачевского режима, вынужден был придерживаться тактики соглашательства и угодничества, царившей в окружении генсека. Крючков понимал пагубность и предательскую трусость такой политики, но вырваться из порочного круга не мог.
Когда его посадили в тюрьму после разгрома ГКЧП в 1991 году, его адвокат Иванов передал мне слова Владимира Александровича: «Я очень сожалею о том, что не встал рядом сУмалатовой, когда она выступила за отставку Горбачева и боролась за сохранение Советского Союза». Если бы у Председателя КГБ великой державы СССР хватило бы смелости выйти после моего выступления на трибуну и доложить Съезду народных депутатов СССР о критической ситуации в стране и предательстве Горбачева и задать вопрос депутатам: «Ну что, будем разваливать страну?» Убеждена, что Съезд сказал бы «нет» и дал ему санкцию арестовать предателя. Но ему не хватило мужества. У меня до сих пор нет ответа на вопрос: «Как могло случиться так, что в высшем руководстве страны не нашлось ни одного человека ни среди гражданских, ни среди военных, который бы встал на защиту отечества?»
После выхода председателя КГБ Крючкова из тюрьмы я была у него в гостях, и он рассказал мне:
- Горбачев постоянно у меня спрашивал: «Почему Умала-това все время к тебе подсаживается и что она тебе говорит?»
Генсека интересовала не судьба страны,
