Ни единого шанса - Ксюша Иванова
Перед входом во двор, с двух сторон от кованых железных ворот горят два фонаря. Мне хорошо видно Ванечкино лицо. Он улыбается! Это сбивает с толку! Как будто я говорю что-то неестественное, что-то неуместное, глупое! Невольно хмурюсь, пытаясь додуматься до истины, но он объясняет сам:
— У тебя красивый голос.
Стоп! Он говорил, что… Он Веронике говорил, что хочет со мной встречаться! Или это мне приснилось? Точно приснилось! Это в реальности просто невозможно! И там ещё о Лизе какой-то речь шла… О Ваниной девушке… Это всё наслаивается друг на друга в моем воспаленном, растревоженном мозгу. Я понять не могу, что мне обо всем этом нужно думать и как себя вести.
Ванечка вылезает из машины и подаёт руку мне.
— Пошли!
— Сумка! — вспоминаю я.
— Антон всё забрал!
Что ж это за Антон такой, что и сумку, и Лильку мою сразу понёс? Страшно даже подумать!
Ванечка ведёт меня по вымощенной плиткой дорожке. Несмотря на позднее время, всё пространство вокруг ярко освещено — вдоль нашего пути стоят фонари. В огромном дворе несколько построек. Особо бросаются в глаза двухэтажные дома-близнецы, а хотя нет, один имеет башенку в центре, а второй более длинный, вытянутый вбок.
Ванечка ведёт меня, не выпуская руки. И в какой-то момент вдруг начинает потирать большим пальцем тыльную сторону моей ладони! Все мои ощущения сосредотачиваются там, в сплетении наших рук. У него пальцы горячие, сильные. Моя ладошка такая маленькая и ей так уютно, так надёжно там, у него в руке.
На крыльце нас встречает высокий мощный мужчина с суровым лицом и коротким ёжиком волос.
— Ну что, вояка, веди свою девушку скорее. Там Вероника малышку уже уложила. Я к мальчишкам пойду, — кивает в сторону второго вытянутого дома. — Если что, зови.
— Спасибо! — выдыхаю я.
В доме красиво. Я в таких не была никогда. Даже, пожалуй, еще более масштабно, более богато, что ли, чем у Ванечкиных родителей. Пораженно разглядываю зеркальную стену в холле — здесь, как в танцевальном классе, можно разучивать движения, даже размеры помещения позволяют!
Взгляд не сразу, но все-таки доползает до собственного отражения. Мои ботинки, растоптанные и разбитые, снимаются легко. И я такая вся — худая, щеки впалые, растрепанная. Приглаживаю руками свою "прическу".
Взгляд скользит за спину. Там, за моей спиной, присев на белоснежную банкетку, разувается Ванечка. У него волосы немного вьются. И сейчас длинная челка упала на лицо.
Небрежно откидывает ее назад, поднимая голову. Встречаемся взглядами. Мне стыдно. Как будто меня поймали за подглядыванием. Он прищуривается. Медленно распрямляется, упираясь спиной в стену. Левый глаз у него немного опух, на губе ссадина.
"За меня сражался!" Эта мысль восторгом наполняет сердце! Оборачиваюсь. Шагаю ближе. Протягиваю руку и касаюсь его пострадавшей щеки, едва-едва, самыми кончиками пальцев трогаю его кожу.
— Больно? — непослушный голос срывается на шепот.
— М-м-м. Больно, — улыбается он. Ссадина на губе растягивается, Ванечка кривится. Вот теперь точно больно. Да. — Пожалей меня!
Как? Я уже и так…
— Нет. Не так. Пожалей по-настоящему, — настаивает он.
Качаю головой. Ну, объясни мне! Не понимаю я! Что нужно сделать?
Пальцем показывает на непострадавший участок своего рта. Уголок его губ поднимается в улыбке снова. Что?
— Поцелуй меня…
31 глава. Ванечка
Как она смущается! На острых скулах разгораются красные пятна. Глаза прячутся за пушистыми ресницами.
Будешь меня целовать? Давай! Решайся! Ты мне задолжала плату за спасение. И я готов эту плату получить прямо сейчас.
Она так близко. Рука все еще на моей щеке. Прикусывает полную нижнюю губку. Ох, отдай ее мне, не нужно так мучить!
Обхватываю тонкие прохладные пальчики второй руки, кладу ее ладошку на свое плечо. Я еще соображаю немного — София на чужой территории, ей здесь некомфортно, она такой кошмар пережила недавно! Я не имею права ее торопить! Но как бывает обычно после драки, после выброса адреналина, меня буквально прет! Внутри звенит натянутой пружиной ожидание продолжения! Я просто не могу сейчас пойти и лечь спать! Я хочу ее губы. Впрочем, я, конечно, хочу гораздо больше, но пока согласен хотя бы на губы…
Кладет вторую свою руку на мою щеку справа. Ну? Да?
Нагло притягиваю ее ближе, обхватив за ноги чуть ниже ягодиц. В любом другом случае, с абсолютно любой из своих подружек, я, не задумываясь бы совершенно, потрогал бы там, где желаю! Но пошлость и София — вещи взаимоисключающие!
Только, как назло, мой взгляд из этого положения упирается ровно в ее грудь. И я, впервые за время нашего знакомства, вдруг понимаю, что именно в этой части ее тела все далеко не так скромно, как можно было бы подумать, видя Сонины мизерные размеры. Тяжело сглатываю ставшую внезапно вязкой слюну. Ох, рано ты сюда прицелился, Князь! Путь именно к этим манящим, обтянутым тоненькой черной водолазкой, холмикам, по-любому, будет небыстрым. С усилием перевожу взгляд выше.
— Давай! — командую пересохшими губами.
И она внезапно подчиняется — наклоняется, закрывая наши лица с обеих сторон своими длинными волосами и, на секунду зависнув буквально в сантиметре от меня, робко прикасается губами к моим губам справа, там, где бандосы не достали. Легонько целует в уголок губ и отстраняется. Ошарашенно смотрю на нее, от удивления даже не успев удержать. Что, всё? Это всё уже? Да я даже не успел понять ничего! Нет, ну…
Нацеливаюсь на ее талию, уже прикидывая, как захватить поудобнее и усадить к себе на колени — далеко отсюда ей по-любому не уйти, расположение комнат в доме она все равно не знает! Но не успеваю.
— Ребят, вы чего здесь стоите? — со второго этажа спускается сестра. — Идите спать уже! Соня, я тебе с Лилей постелила в одной комнате. Я тоже пойду. Захар отзвонился. Димку оперируют. Он дождется окончания операции и приедет домой. Какой-то папин товарищ приехал лично на операцию. Сказал, что жизни вашего парня ничего не угрожает. Ванечка, проводи Соню в комнату Антона и Агнии.
— Пошли, Недотрога!
