Ни единого шанса - Ксюша Иванова
— Правда? Но Вероника с Захаром же такие классные! Они так друг другу подходят! И он такой…
33 глава. Ванечка
— Поеду коляску для ребенка заберу в ее квартире. Так хоть девчонка у вас во дворе погоняет! — заявляю утром сестре.
Вероника, заспанная и нерасчесанная, кормит Маруську. Захар уже умчался на тренировку с пацанами — во выдержка у чувака! Полночи прокатался по больницам, а в шесть — как штык — пошел на работу!
— А ключ от квартиры?
— В сумке у Софии. Пойду, возьму тихонечко.
— Разбудишь! Да и, может, ей самой надо там чего? Так лучше потом тогда… Но ты, Ванечка, не думаешь, что они вернуться могут? Вдруг захотят отомстить? Одного не отпущу!
— А я пацанов своих возьму! — утром не страшно, утром легко быть героем…
— Твои пацаны махать только… кием умеют, а кулаками не обучены!
Права. Не поспоришь. И она, как старшая сестра, это, видимо, это тоже понимает. Дожимает, усиленно делая вид, что занята исключительно дочкой, а со мной разговаривает так, вскользь:
— Ты бы, дружок, на учебу ехал. А по пути завернул в больницу (сейчас адресок кину на Ватсап) и узнал, что там парню нужно. И зайди к Людмиле Ивановне в столовую, я предупреждала, она бульона нальет. А коляску вместе с Захаром привезете вечером. Я пацанов после тренировки позову — отнесут девчонку куда надо.
— А Соня? У нее бабушка в больнице! — возражаю я. На учебу что-то не хочется совсем. Ну, какая учеба — тут такие события!
— О, мамочки! Бедная девочка! Сколько бед на нее одну! Знаешь, Ванька, я думаю, ты правильно поступил, что решил ей помочь. Это по-мужски, по-человечески! Ты — у нас герой! Главное, часто ей этот факт не озвучивай!
— Тоже мне — сестра называется! Я что, по-твоему, такой меркантильный человек?
А ей, собственно, и отвечать не нужно — по глазам вижу, что в отсутствии благородства у меня родная сестра даже не сомневается! Вот же… Но я-то на самом деле вчера плату требовал! Хотя, это бред, конечно! Ну, какая плата — так оборот словесный, способ заставить ее себя поцеловать. Эх, дождаться бы, когда проснется! Но время идет, и с каждой минутой я все яснее понимаю, что Вероника права.
…В больнице, как ни странно, меня легко впускают в палату к Димке. Палата на троих. Двое мужиков постарше с забинтованными ногами тихонько переговариваются, сидя на одной кровати. Димка лежит у окна, отвернувшись к стене лицом. Видна забинтованная голова и выстриженный кусок черепа сбоку. Неужели лохмы его все обстригли — стоило признать, волосы у него были красивые, как у девчонки.
— Спит? — киваю, поздоровавшись, мужикам.
"Нет" — качают синхронно головами.
"А что так?" — снова, теперь уже вопросительно, киваю на парня, пытаясь просчитать, с чего мне с ним начинать разговор.
Один из моих собеседников прикрывает ладонью глаза, а второй тяжело вздыхает — дело, похоже, плохо! Кидаюсь в бой!
— Эй, братуха, ты чего разлегся тут? Встречай посетителя! — трогаю его за плечо.
Вижу, как открываются, а потом закрываются глаза. Но Димка не шевелится. Ну, и в чем дело? Не хочет со мной разговаривать? Нет, ну понятно, что мы не друзья, но ведь совместные боевые действия против общего врага, они же сближают? Разве не так?
— И что, даже не хочешь узнать, что с Софией? — использую я запрещенный прием.
Срабатывает. Не поворачиваясь ко мне, отвечает хрипло и глухо:
— Хочу.
— А чего тогда мнешься, как девочка, отвернувшись к стеночке? Разворачивайся! — командую я.
Медленно разворачивается. Садится, смотрит на меня. Ох, елки-палки! Лицо его практически не узнаваемо — опухшее до жути, левый глаз, который рядом с порезом, закрыт. Бинтами обмотан так, что фантомас отдыхает! Мои брови неудержимо ползут вверх! А вчера мне показалось, что там не очень уж и большая рана была…
Молчит. Вздыхаю. Я думал, все будет намного проще — приехал, поржали, бульон оставил и свалил. Но тут не уехать никак — видно же, что ему совсем хреново.
— Тебе говорить больно, наверное? — догадываюсь я.
Прикрывает глаза. Что я ему рассказать хотел? Ах, да! О Софье!
— А Соню я к Захару отвез. У них с Вероникой большой дом в пригороде. Там тренировочная база детской школы единоборств располагается. Они с Лилькой в безопасности. Там есть, кому защитить! А твои родные знают, что ты здесь?
Пожимает плечами. Ну да, кому до этого есть дело? Уж не врачам точно…
— Давай я позвоню?
Соглашается. Смотрит так, что мне жутко становится. Отчего-то думается, что взгляд этот такой же, как у смертельно больного человека, как будто всё — крышка! Прощается уже со всеми!
Даю свой включенный телефон. Набирает цифры — номер телефона. Чей? Ну, вероятнее всего, матери!
— Мать? — коротко спрашиваю, вслушиваясь в телефонные гудки.
"Да" — отвечает одними глазами.
— Алло? — в трубке раздается испуганный женский голос. — Димочка? Это ты, сынок?
34 глава. София
Лилька играет с маленькой Марусей, сидя прямо на полу. Маруська пытается ползать. За этим смешно наблюдать — она такая полненькая, тяжеленькая. Коленочки отказываются держать кругленькую попку — разъезжаются в стороны, ребенок заваливается на специальные мягкие маты, которыми застлан практически весь пол в огромной гостиной. Психует — кричит разъяренное: "У-у-у-у!" Волчище прямо!
Лилька хохочет! Вероника улыбается, вытирая пыль на подоконниках. Я глажу — сама вызвалась помочь. Доска стоит почти на выходе из комнаты, в самом отдаленном углу.
Мне так спокойно здесь. Так хорошо. Так бы и жила всегда — в этом доме мир и согласие, здесь всяких душевнобольных на излечение принимать можно! Вмиг обретут равновесие…
С Вероникиного телефона дозваниваюсь тете Свете, хорошо хоть догадалась бабушкин блокнот с номерами телефонов взять. Она говорит, что бабушке стало чуть лучше — она даже ела суп. Правда, левая сторона почти не слушается, но зато доктор на обходе обещал благоприятный прогноз.
— Денек еще побуду с ней — куда тебе ребенка деть! Помогу уж, сколько смогу, — говорит соседка. — Все равно одна дома сижу. Ты
