Операция «Северные потоки» - Ирина Владимировна Дегтярева
— Вы считаете, это основано на физиологической привязанности или…
— Страсть, конечно, занимает большое место в его жизни. Но тут еще и профессиональное единение. Они служили вместе, она для него не только любовница, но и приятель, напарник. Возможно, их связывает какой-то боевой эпизод, который они успешно вместе прошли. Тут можно долго гадать, что стало пусковым моментом в их отношениях, но очевидно то, что эта связь продолжительная, тяжелая для обоих, пусть и в разной степени для каждого из них. Не знаю, что должно произойти, чтобы он отказался от нее. Ни предательство, а измены, судя по его реакциям, с ее стороны были, ни подлость во всех ее проявлениях… Демченко всегда будет искать для нее оправдания.
Ермилов сложил в папку листки — объемный список знакомых Демченко, написанный крупным размашистым почерком, и пошел в Управление. Егоров поехал с Юрием купаться, а Ермилов собирался связаться с Плотниковым по результатам полиграфа.
По дороге к Управлению он учуял запах свежего хлеба, долетавший из булочной, и почувствовал, что проголодался. Те перекусы в течение дня на конспиративной квартире не впечатлили, а организм требовал свое.
В булочной он купил батон с хрустящей корочкой, а взяв бумажный пакет с хлебом в руки, вдруг вспомнил, как в юности хлеб в булочной лежал на деревянных узких полках, на которых висела ложка на бечевке, которой можно было оценить свежесть батона.
Ермилов подумал, что это происходило уже слишком давно, и на него напала легкая меланхолия, с которой он справился, умяв половину батона, сидя в кабинете на подоконнике у открытого окна и запивая молоком из бутылки. Предаваясь ностальгии, он купил именно в бутылке, вспомнив, как в молодости пил «Можайское» молоко, которое выкатывали в железных решетчатых тележках со стеклянным звоном. Обязательно кто-нибудь разбивал бутылку, и все обходили лужу. И все было предсказуемо в жизни, спокойно, и даже охота за дефицитом казалась чем-то обыденным и не слишком обременительным.
Затем вдруг почва ушла из-под ног в девяностые. Все стало тусклым, словно солнце, выбеливавшее двор его детства с одуванчиками и лопухами, жировавшими и бесчинствовавшими на каждом свободном пятачке Москвы, нетронутом косой, закрыли фильтром с закопченным стеклом.
От девяностых осталось ощущение серости, нехватки денег, вечной слякоти на тротуарах, камуфляжа и пистолета, который приходилось таскать с собой на постоянном ношении и в Москве, где выдавали оружие для безопасности, и в Чечне. Но там еще и автомат.
В Севастополе вдруг всколыхнулось то забытое с детства ощущение солнца, запаха хлеба и молока, заросшие дворы, старые пятиэтажки… И Крым снова наш…
Ностальгируя, Олег стал пролистывать список приятелей Демченко. Когда тот писал его еще в конспиративной квартире, Ермилов, заглядывая через плечо, заметил что-то его взволновавшее, но оно скользнуло по сознанию и ушло, вытесненное роившимися в голове вопросами к Демченко, которые требовалось прояснить.
Глава шестая
8 октября 2022 года
Утро Ермилов встретил в вертолете. Рядом сидели Свиридов и руководитель Управления по борьбе с терроризмом — начальник отдела БТ УФСБ по Крыму Татарцев, чуть поодаль эксперты и оперативники. У всех лица были мрачные.
Все это всколыхнуло в Олеге Константиновиче воспоминания. Его, раненного, эвакуировали из Моздока в 1996 году в Минводы. Он лежал на брезентовых носилках на рифленом сером полу вертолета. Все вибрировало вокруг, к тому же трясло от вплеснувшегося в кровь адреналина. В полубессознательном состоянии он видел только полупрозрачный проводок от капельницы, мотавшийся у него перед глазами, и хвоинки между расположенными елочкой выпуклостями металла на полу вертолета… У Ермилова даже заныла нога от воспоминаний.
С вертолета были видны блестящая поверхность Керченского пролива и вереница машин, застывшая перед перекрытым въездом на мост. И черный дым, стлавшийся над водой, густой и едкий. Машины разворачивали, чтобы ехали на паромную переправу, или гибдэдэшники советовали водителям вовсе отказаться от поездки, если она не обусловлена крайней необходимостью.
Площадка для вертолета располагалась на Керченском берегу — там группу сотрудников ФСБ поджидал черный микроавтобус. Несколько машин с представителями СК уже были на мосту между аркой и островом Тузла посреди Керченского пролива. Как раз там и случился теракт. На момент прибытия группы было известно, что есть погибшие.
По встречной объехали образовавшуюся пробку из автомобилей и вскоре увидели разбитое и просевшее в воду с одной стороны моста дорожное полотно, замерший на рельсах на более высокой части моста поезд с нефтеналивными цистернами, все еще горевший и дымивший черным едким дымом. По морю курсировали катера погранслужбы и МЧС. Пожар тушили активно, и через час уже почерневшие цистерны источали только слабый дымок.
…Рано утром Ермилова разбудил водитель, примчавшийся за ним по приказу Свиридова. Уже в Управлении ему передали сообщение срочно связаться с Плотниковым. Пока он разговаривал из своего кабинета с руководством, Свиридов, Татарцев и вся группа ожидали его внизу, готовые к выезду на военный аэродром в Бельбек.
Плотников приказал съездить на место, поскольку на тот момент Ермилов оказался единственным сотрудником центрального аппарата ДВКР поблизости от места происшествия и руководство Департамента попросило его прислать независимый и наиболее полный доклад о ситуации.
— Это же не мой профиль, — попытался было возразить Ермилов. — У меня сегодня Егоров с Демченко из Сочи вылетают в Стамбул.
— Оцени обстановку. Есть ли вопросы, относящиеся к компетенции военной контрразведки. А затем займешься своими делами и Стеценко. Россия ведет спецоперацию, практически военное положение, ясно, что такая диверсия может быть инициирована хохлами, конечно же, их военной разведкой, а значит, это не только профиль Второй службы[31], но и наш. Руководство, во всяком случае, так считает. Сейчас принимается решение, чтобы командировать оперативную группу из центрального аппарата. Но нужна объективная оценка с места подрыва. Да и быстро ведь туда не доберешься.
На мосту эксперты обнаружили фрагменты попавшей под взрыв легковой машины и части фуры, в которой, как предположили эксперты, находилось взрывное устройство. Довольно быстро установили номер фуры по видеокамерам и данные владельца. Расследование шло ожидаемым путем. Эксперты утверждали, что взрывчатое вещество — гексоген, причем в каких-то чудовищных объемах.
А Ермилов испытывал гнетущее ощущение, что Стеценко связан с этим взрывом. И его поездки в Щёлкино, в Тамань и Керчь могли быть частью подготовки будущего теракта. Преждевременный арест отсек его связи — те глубоко законспирировались. И вот результат. А он, Ермилов, не успел раскрутить всю цепочку. Не покидало ощущение, что среди приятелей Стеценко он найдет людей, связанных с владельцем фуры.
Свиридов и Татарцев косились на Олега Константиновича не слишком доброжелательно. Неприятно, когда за твоей работой наблюдают. Они опасались, что Ермилов преподнесет доклад о теракте в центральный аппарат в таком ключе — дескать, прохлопали. А ведь всё предусмотреть невозможно. Заранее узнать о
