Операция «Северные потоки» - Ирина Владимировна Дегтярева
— Пусть так, — вздохнул Ермилов.
Они с Плотниковым спорили вчера весь вечер по закрытой связи накануне проверки Демченко на полиграфе, обсуждая возможные перспективы дальнейшей работы с Демченко и с Аленой. По всему выходило, что Влад вот-вот дозреет до понимания необходимости идти на сотрудничество с контрразведкой. Иного выхода у него нет. Спорили только о том, как лучше обставить его работу в Турции, кого послать к нему связным, как обезопасить и Демченко, и связного или связных. Ермилов с Плотниковым шли на пару шагов впереди Демченко, читая его невысказанные сомнения как открытую книгу.
— Надо форсировать. Демченко не должен задержаться в Крыму дольше, чем планировал. Это вызовет подозрения. Они наверняка контролируют его, — вздохнул в трубку Плотников за много километров от вечернего Севастополя. В Москве уже сильные дожди, около десяти градусов, огромные окна в его кабинете залиты дождем. Двенадцатый час ночи. — Я пришлю к тебе Титову в ближайшее время, вместе с паспортами для нее и Егорова.
— С какой легендой их отправим в Стамбул?
— Пара. Муж и жена. Компьютерщики, работают на удалёнке. Лёня Говоров проработал варианты. Даже не гостиница, а недорогие апартаменты поблизости от дайверской школы. Могут от нечего делать учиться нырять с аквалангом.
— И под водой через загубник пробулькать шифровку, — не удержался Ермилов от нервного юмора. — Что-то мне не нравится все это. Егоров и Титова — горючая смесь. Два авантюриста в одном флаконе. Демченко еще более непредсказуемый. Мы его едва знаем… Хотя у него определенные надежды с нами могут быть связаны. Он явно рассчитывает, что мы вытащим из заварушки и его, и его девицу, хотя еще не догадывается, что я в курсе про Алену.
— Конечно, было бы лучше отправить тебя, однако ты тут нужен для координации их действий. Все же там, в Крыму, ты поближе. Или сам вознамерился прокатиться в Стамбул? Любишь ты по заграницам ездить — Кипр, Великобритания, ЮАР, и все за казенный счет.
Ермилов пропустил шпильку мимо ушей. Его удивило другое:
— Разве я не возвращаюсь в Москву?
— Не-а, — зевнул Плотников. — Ты такой занимательный планчик по разработке связей Стеценко прислал, что руководство одобрило, утвердило и поручило тебе заняться, раз уж ты там. Всё экономия — не оплачивать проезд другому сотруднику, — Плотников шутил обычно ровным тоном, по телефону особенно сложно было понять, если не видеть его озорных глаз. Впрочем, в данном случае в этой шутке была большая доля правды — финансисты народ прижимистый. — Тем более ты будешь координировать, как я и сказал, действия Егорова и Титовой. Держать, что называется, руку на пульсе. Наша задача вытянуть из Алены показания обо всех событиях — это первое, а второе, если она пойдет на сделку, в чем я чего-то сомневаюсь, то хорошо бы добраться до Эдварда, Криса, если он сейчас в Турции. А что касается Гинчева…
Ермилов послушал молчание в трубке, уж не уснул ли Плотников, но тот, видимо, что-то листал, раздавалось шуршание в трубке.
— Так вот, его показания мы можем получить буквально из первоисточника. У нас и свои возможности есть, агенты около него, однако зачем лишний раз рисковать своими.
— Горюнов, — догадался и не слишком удивился Ермилов, он как раз недавно вспоминал его именно в связи с нынешними делами.
— Вот именно. И его паренек из ГУР. Я узнаю сегодня… вернее, уже завтра, где наш арабский приятель. Он у нас вечно неуловимый… А что касается Егорова и Титовой, проинструктируй их как следует. Я Титовой тут тоже ее кудряшки накрутил, чтобы не лезла на рожон. А ты добавь отеческих наставлений. Демченко пусть не доверяют ни в чем. Держат адрес своих апартаментов втайне от него. Встречи только на нейтральной территории. В общем, все возможные меры конспирации. Контролировать Демченко за границей будет сложно, но он понимает, если что, то его родители остаются в России. Они не заложники и могут уехать к нему в любой момент, но во-первых, они немолоды, захотят ли ехать, а во-вторых, Демченко может опасаться, что мы станем препятствовать их отъезду. Разубеждать его никто не станет.
— Слабое утешение, если Демченко на самом деле изначально действует по их указке, чтобы заманить туда наших сотрудников или вскрыть тамошнюю российскую резидентуру, конспиративные квартиры, если мы воспользуемся помощью СВР.
— Мрачные картины рисуешь. Ты же сам меня давеча убеждал, что Демченко не прост, но и не похож на подставное лицо или предателя. Его беспокоит судьба его дамы и собственная. Полагаться на Эдварда и его товарищей ему, очевидно, не приходится. Он не может не понимать, что его сольют при любом раскладе. Используют и сольют. Пройдет полиграф, а там поглядим.
— Вы же уже озадачили Титову и паспорта готовы… — напомнил Ермилов.
— Ты меня, Константиныч, всегда доводишь до белого каления, — снова вздохнул Плотников, — тем, что при своей изумительной интуиции после всплеска озарения ты включаешь зануду и начинаешь ковыряться в своем мозжечке, изворотливо ищешь повод, чтобы отступиться от первоначального плана, основанного на чутье и профессионализме. Завтра пройдет полиграф, доложишь и примем окончательное решение.
Следующий день показал Ермилову, что Плотников, как и в большинстве случаев, оказался прав.
Демченко, после того как составил список знакомых, стал рассказывать технические детали, о которых с ним вели переговоры Крис и Эдвард и тот итальянец, которого он принял за коллегу. Говорил, не заботясь о том, понимает ли все термины Ермилов, не зная, что в соседней комнате конспиративной квартиры на Горпищенко сидит профи, мичман, боевой пловец с немалым опытом погружений, и подтверждает достоверность того, о чем толкует Влад. Юрий то и дело кивал, даже в малейших деталях по поводу использования того или иного оборудования не усмотрев неточностей или неправды.
Полиграфолог после целого дня работы с Демченко собирался до завтра взять паузу и все проанализировать, но уже теперь, после настоятельной просьбы Ермилова, смог подтвердить, что парень в целом правдив, исключая некоторые шероховатости, когда разговор заходил об Алене.
— Это явно его больная тема. Он к ней чрезмерно, я бы сказал, патологически привязан в отличие от нее. Она его терпит. И он понимает, что насильно мил не будешь, но у него слишком высокая степень эмоциональной, я бы даже сказал, нездоровой привязанности к этой женщине. А вот рассчитывать на то, что Алена прислушается к его советам, я бы не стал.
Ермилов порывался сказать, что дело полиграфолога следить за психофизиологическими реакциями, а не лезть с советами. Но он прекрасно знал, что у спецов-полиграфологов есть высшее образование по психологии, а стало быть, в подобных вопросах он в самом деле
