Операция «Северные потоки» - Ирина Владимировна Дегтярева
— Затем вы встретились второй раз. Тоже в ресторане?
— Нет, он пригласил меня на свою виллу под Стамбулом на берегу Босфора.
— Одного? — уточнил Ермилов, догадываясь, какой будет ответ, и намереваясь лишь посмотреть на реакцию Демченко на нежелательный вопрос.
— Разумеется! На такие беседы не ходят со свидетелями. Там он намекнул, что подводные диверсии придется сперва совершать в более северных широтах. Спросили, готов ли я к погружениям в холодную воду на глубины порядка шестидесяти метров и более? Какое оборудование нужно, сколько времени займет погружение и сколько понадобится времени на подъем, чтобы не получить кессонку? Понадобится ли найтрокс[23] или тримикс[24]? На «глубоком воздухе» я погружаться не планировал. Пятьдесят метров на воздухе можно пройти, а дальше… извините. Риск опьянения азотом. Нужен гелий на замену азота, возникает необходимость тащить с собой несколько баллонов с различными смесями. Декстопы[25], опять же, отнимают время, и часть баллонов съедается.
Ермилов обратил внимание, что впервые Демченко назвал предложенную ему англичанином работу — диверсией. Дело сдвинулось с мертвой точки.
— Вы сказали, что вас «спросили». Там был не один англичанин?
— Двое, — поморщившись, ответил Демченко. — Приперся и второй. Пожилой. Старик, я бы сказал, но с выправкой военного. Назвался Кристофер Найгел, или Нигел, или что-то в этом роде. Он больше фамилию не называл, а я и не интересовался.
— Как вы сказали? — переспросил Ермилов с замиранием сердца.
— Кристофер Найгел, — повторил Демченко, с любопытством взглянув на собеседника. — Что, знакомая личность?
Ермилов пожал плечами.
— Они озвучили конкретную цель погружения в Балтике?
— Нет, похоже, собирались использовать втемную. А я не люблю, когда меня держат за лоха. Они не уточняли, хотя я подкатывался с вопросами и так, и эдак, дескать, должен знать, на что подписываюсь. Именно потому что не ответили ничего внятного, я и отказался.
— Каким образом они объясняли, что не конкретизируют цели предстоящих мероприятий?
— Дескать, что и сами еще не в курсе. В общем, отмазки какие-то беспонтовые. Потом уже не выдержали моей настойчивости и отшили. Какая, мол, мне разница! Платят бабки, выполняй свою работу и не вякай. Да я и не отказывался. Честно сказать, — Демченко потер могучую шею, почти черную от загара, — я не отказался прямо. Просто слился по-тихому. Напросился к другу на дайверскую вылазку в Каш. Ему нужны были профи-инструкторы, чтобы контролировать группу любителей. Самые опасные те, которые думают, что все умеют.
— А что там в Каше?
— Рифы, пещеры и гроты, даже самолеты затонувшие, корабли, само собой, черепахи, осьминоги и всякая иная морская живность. Он давно меня зазывал, но в Стамбуле я получаю больше, а он много не сулил. Но тут я рванул во все лопатки. Эдвард мне позвонил через пару дней, а я ему: «Слышно плохо, я уехал по договору на полуостров Теке в Каш. Давно заключил контракт. И привет! Приеду обратно, тогда и вернемся к разговору». А когда, не уточнял. Больше он не звонил. Через месяц я приехал в Стамбул и, распространив слухи, что приболел отец, помчался в Крым. Дома пробыл, наверное, недели три, а затем вернулся в Турцию. Находился там до недавнего времени. В Севастополь прибыл двадцатого сентября. Думал на пару недель, а тут вы…
На песчаный пляж «Учкуевка», на Северной стороне, Ермилова и Егорова привез Юрий на своем видавшем виды «додже», на котором он прибыл в Севастополь из Керчи.
Олег вышел из машины, упер руки в бока и вдохнул морской воздух.
— А чего вода такая мутная? — был скептически настроен Егоров.
Он вытащил наушники из ушей. Могло создаться впечатление, что он слушает музыку, однако Вася и слушал музыку, контрразведывательную, ласкающую слух, — похожие на правду излияния Демченко в кафе.
— Здесь мелкий песок, и на дне тоже. Поднимает волнами — вот и взвесь.
Пляж был вогнут и атакован морем, по приподнятым берегам, сразу за песчаной отмелью, росли деревья. Под полосой белых навесов стояли стопки таких же белых пластиковых платных лежаков. Спасатель с вышки покосился на приехавших мужчин, опасаясь как бы они не сообразили на троих и не вздумали тонуть.
— Тут вечером тусовки молодежи и летом народу тьма. Сейчас в основном бабульки с внуками и местные, кто не на работе, — пояснил Юрий, оглядывая довольно пустынный и просторный пляж. В отдалении высилась какая-то желто-голубая надувная колбаса для детских водных развлечений.
Вода оказалась довольно теплой и тихой. Ермилов насладился заплывом, пока Егоров сидел на полотенце на берегу и дослушивал излияния Демченко. Затем Вася занырнул следом за начальством и вынырнул рядом, отфыркивась и обдав Ермилова соленой водой.
— Тише ты, леший! И что мы сразу не искупались, как приехали? Сколько дней упустили, — посетовал Ермилов.
У Егорова вертелось на языке ехидное замечание, что они сюда не отдыхать приехали, но он-то знал, какой Ермилов трудоголик. Надо радоваться, что тот хоть на пару часов решил сделать перерыв и другим дозволил покурить и оправиться.
— Что мы узнали, чего не знали? — Егоров нырнул, вынырнул довольный, провел пятерней по ежику волос, вокруг его головы возник ореол из капель. — Мы имеем дело с англичанами, понятное дело, с MI6. Его рекомендовал кто-то из бывших коллег, возможно, та самая Алена, но это не суть. Есть предположение, что собирали группу боевых пловцов для какой-то диверсионной акции в Балтийском море, как, собственно, и заподозрил Демченко. Вероятно, речь шла о подрыве «Северных потоков», но не факт. Так?
Ермилов кивнул. Он только улегся на спину на воде и от кивка потерял равновесие.
— Меня чрезвычайно заинтересовала личность Кристофера Нигела.
— Думаете, тот самый? Да ему уже сто лет в обед.
— Старый конь, как говорится… Я попросил Плотникова прислать нам его фотку. Покажем Демченко. Чем черт не шутит!
— Maybe, maybe, как любят говорить наши английские друзья. Что еще нового? Он напрямую не отказался, просто свинтил от греха подальше. Тоже небось смикитил, что люди опасные и в случае отказа могут применить санкции, вплоть до высшей меры.
— Брось! Ему даже толком не объяснили, чем конкретно предстоит заниматься. Это не тянет на ликвидацию.
— То-то он удрапал в Каш! А затем в Крым.
— Но потом ведь вернулся, и никто его там не разыскивал и не преследовал. В этой связи нам стоит сохранять в глубокой тайне наше с ним общение, чтобы, не дай бог, не подставить его. Полиграфолога я забронировал назавтра. Свиридов не возражал против наших посиделок на конспиративной квартире — прохождение полиграфа займет почти весь день. К тому же я сегодня отобрал у Демченко подписку о неразглашении.
— Олег Константиныч, он ведь тертый калач. — Егоров нащупал дно и встал, вода ему здесь
