Операция «Северные потоки» - Ирина Владимировна Дегтярева
— А у вас изъяли оружие? Как я понимаю, вы хранили его без надлежащего разрешения? Ну значит, был сигнал. Ведь дыма без огня не бывает. Что же, возбудили дело?
Демченко вздохнул, понимая, что доказательств причастности Ермилова к событиям последних дней у него нет, а если бы и были… Что это поменяло бы?
Влад присел рядом, отодвинув свою чашку с кофе к самому окну. Стекло подернулось дымкой.
— Давайте к делу. Хотите откровенности? Будет. Вот только как с моим выездом в Стамбул? Статья ведь плевая, по которой ко мне прикопались. Можно и штрафом ограничиться?
— Насколько я помню, наказание по двести двадцать второй подразумевает в том числе и штраф. А вы добровольно сдали оружие?
Влад взглянул на Ермилова насмешливо, уже откровенно забавляясь торгом — информация взамен на снисхождения от суда.
— Если бы сдал добровольно, не было бы сейчас уголовной статьи. Я хочу понимать свои перспективы, если начну вспоминать то, что подзабылось.
— Мы готовы будем ходатайствовать перед следствием, возможно, чтобы даже не доводить дело до суда. В том случае, если вы начнете активно помогать.
— Что включает в себя активная помощь? — уточнил Демченко.
— Откровенность. Ответы на вопросы, которые вы нам так и не дали. Прохождение полиграфа.
— Даже так? — чуть приподнял брови Демченко на довольно-таки невозмутимом лице. — О’кей. Сделка вполне логичная.
— Я бы не называл это так, — поморщился Ермилов. — Вы сами пришли к нам с заявлением, мы за вами не бегали и не выпрашивали дать информацию. Но то, что вы рассказали, требует серьезной детализации, чтобы разрозненные события, произошедшие с вами весной в Стамбуле, обрели более конкретную форму. То, что вы незаконно храните дома оружие, не имеет никакого отношения к нашему с вами общению, однако мы готовы помочь, если вы в определенном смысле пойдете навстречу.
— Кругом сам виноват, — кивнул Демченко. Его массивный лоб, обрамленный ежиком русых волос слегка покраснел. — А вы — благодетели.
Ермилов промолчал, вспомнив, что рассказывал после обыска Егоров, как с волнением ожидал вспышки ярости от Демченко. У Олега Константиновича сейчас сложилось такое же четкое ощущение — вот-вот последует взрыв и буйство, во время которого не поздоровится ни ему, ни обстановке в кафе. Этот покрасневший лоб… Однако Демченко продолжал говорить ровным голосом, только чуть глуше обычного.
— Вы прямо здесь организуете прохождение полиграфа? — спросил он холодно.
— Найдем место получше, — Ермилов хмыкнул, глянув через плечо Влада на тихое полупустое кафе. Еще не пришел обеденный час пик. — Все зависит от того, что вы мне скажете сейчас. Давайте начнем с самого начала. Вы же знаете, что с таким предложением, какое последовало вам от незнакомцев в Стамбуле, не подходят просто так. Да и вы не стали бы разговаривать на такие темы с незнакомыми людьми. Кто вас рекомендовал для подводной работы?
Демченко, набычившись, молчал несколько секунд. Ермилов понял, что этим вопросом попал в больную точку. Именно из-за этого звена Влад не позволяет вытащить на свет божий все остальные звенья. Вычленить звено он не может, а без него не складывается стройная и правдивая версия. Ермилов решил пока не поддавливать и ждал.
— Один из бывших коллег по семьдесят третьему. Позвонил, спросил, нужны ли деньги. Я, естественно, заинтересовался. Вот и подошел человечек от него. Если быть честным, я сразу понял, что дело нечисто. Хотел было отказаться тут же. Но он уговорил подумать и переназначил встречу на другой день. Ему, как видно, понравилось, что я не согласился мгновенно. Это могло вызвать подозрения в моей ангажированности российскими спецслужбами. Я ведь остался в Крыму после ухода семьдесят третьего на Украину…
Демченко говорил с напряжением, не то чтобы с неохотой, но явно паузы в его речи были обусловлены тем, что он пытался вспомнить, о чем говорил в прошлый раз, дабы показания не слишком разнились. Ведь дотошный сотрудник ФСБ наверняка вел запись тогда, да и теперь. Слишком большая разница вызовет недоверие, а он запутается еще больше. Потому он был пока что лаконичен и сдержан.
— Что за тип? Вы упоминали, что он хорошо говорил по-английски. Человек вы опытный, с иностранцами общались много, в особенности с турками. Он турок?
— Думаю, англичанин. Даже убежден. Встречал я их брата… Лоск, снобизм, хотя этот выворачивался наизнанку, чтобы мне понравиться. Нахваливал, что я крутой дайвер, дескать, он наблюдал за моей работой в дайвинг-клубе. Кроме того, знает о моей подготовке в качестве боевого пловца и ценит это очень высоко.
— Лестно, — кивнул Ермилов.
Сказанное Демченко уже больше походило на правду. Именно так обычно и совершают вербовочный подход. По рекомендации, чтобы существовала высокая степень доверия, далее в дело вступают лесть и посулы больших дивидендов от дальнейшего общения.
Демченко покосился на него, уловив в голосе иронию.
— Я сразу понял, что дело пахнет нехорошо. Мне хватало опыта. Но меня попросили не отвергать все с порога… — он запнулся. — Сулили много. Тогда я решил поглядеть что к чему. В самом деле сначала речь шла об африканском побережье.
— В каком отряде вы состояли в семьдесят третьем Центре?
— В первом отряде подводного минирования, — нехотя ответил Демченко. — Да, мне намекнули, что надо будет минировать под водой танкеры или сухогрузы. Кому они принадлежат, не уточнялось. Намекали на экономическую войну, которую ведут не слишком честно, но зато весьма эффективно.
— Он говорил, на чьей стороне в этой экономической войне вам предлагают воевать?
— Нет. Однако всячески оттенял, что я украинский военный, улыбался многозначительно, говорил, что у меня развязаны руки.
— Что он имел в виду? — Ермилов догадывался, о чем идет речь, но хотел, чтобы его догадку озвучил сам Демченко.
— По-видимому, то, что с моим прошлым в качестве боевого пловца ВМС Украины я, находясь в России на законных основаниях, в качестве гражданина России могу действовать свободно, не вызывая подозрений со стороны компетентных органов.
— То есть вы сразу поняли, что речь идет о действиях в пользу Украины против России? — решил зафиксироваться на этом факте Ермилов.
— Это-то я понял, но говорили о районах Атлантики, очень далеких от России. Не забывайте, я в конечном счете вовсе отказался на них работать, так что не пытайтесь…
— Я и не пытаюсь. Просто хочу конкретики в мельчайших деталях. Вашим заявлением вы полностью обезопасили себя. А если перестанете приукрашать действительность или недоговаривать, то будет еще лучше.
— Говорю как есть! — раздраженно отверг намек Влад.
— Почему вы так рветесь уехать в Стамбул? — сделал вид, что не заметил возмущения Ермилов.
— Странный вопрос! У меня там работа.
«И Алена», — мысленно добавил Ермилов.
— Как англичанин назвался?
— Эдвард, кажется. Скорее всего,
