Операция «Северные потоки» - Ирина Владимировна Дегтярева
Несмотря на попытки Ермилова возражать, Вася уговорил его дать разрешение и притащил с собой в командировку табельный ствол. Убежденность Плотникова, что оперативник на мероприятие, во избежание нелепых случайностей, должен выходить без ствола, сложно переломить, но тут и Плотников, к удивлению Ермилова, не возражал.
Влад, вопреки опасениям Егорова, держал себя в руках и молча подписал протокол обыска.
⁂
Утром Ермилов задержался в гостинице. Он решил побриться спокойно, а не второпях. Предчувствовал скорейшее долгожданное развитие событий. Ощущал себя как рыбак, который закинул кормушку с приманкой и ждет солидный улов.
Надо дать Демченко выспаться после вечернего обыска и связанного с этим потрясения. К тому же наверняка полночи у них дома шло обсуждение ситуации, и вряд ли оно обошлись без крика и обвинений в адрес Влада. Поэтому только к середине дня Ермилов собирался позвонить Демченко, чтобы спросить, не вспомнил ли тот детали попытки его вербовки в Турции.
Однако, едва Ермилов плюхнул себе пену для бритья на щеки, раздался звонок на один из мобильных. Номер незнакомый.
— Олег, здравствуйте. Это Демченко. Нам надо поговорить. Вы сегодня сможете?
Ермилов посмотрел на свое дедморозовское из-за пены лицо, соображая, к добру или к худу подобная инициатива Демченко. Или очередная уловка из разряда его странного недавнего заявления?
— Конечно. Давайте на прежнем месте в кафе. Через два часа вам удобно?
— Вполне. До встречи.
Ермилов отключил телефон, положил его на бачок унитаза рядом с раковиной — в маленькой ванной комнате гостиницы уместились и душ, и раковина, и унитаз. Впал в задумчивость, не замечая, что с подбородка плюхаются в раковину куски пены, как взбитые сливки. Только он взялся за бритву, снова раздался звонок. Теперь объявился Пивоваров — контрразведчик, курировавший несколько лет назад подводную лодку, где служил Демченко-старший.
— Ты еще в Крыму? — спросил он. — Я тут поднял кое-какие записи и вспомнил кое-что занимательное относительно объекта твоего интереса.
— Ты в Управлении? Я загляну к тебе через полчаса.
— Девушка у него была! Из их же семьдесят третьего Морского центра, — сообщил Сергей, едва Ермилов вошел к нему в кабинет. — Здорово! — наконец сообразил он, что следует поздороваться и пожал Олегу Константиновичу руку. — Тоже боевая пловчиха. Ничего особенного в этом, естественно, нет. Однако… — он поднял палец, акцентируясь на своем «однако». — Спросишь, почему я о ней знаю? У них отношения развивались бурно, вплоть до потасовок. Однажды вызвали полицию на драку у Демченко дома. Эта Алена Богдановна Гончар ножом порезала Владу руку. Ты ж понимаешь, две боевые машины столкнулись на одной кухне, искры летели, скрежетала броня, — он усмехнулся. — И неважно, что она дама. Это гора мышц, разве что длинные волосы и косметика на лице, она ей, правда, не злоупотребляет.
— Естественно, о вызове полиции в дом Демченко тебе стало известно, — кивнул Ермилов, пытаясь понять, как эта история может быть взаимосвязана с нынешними событиями. — Погоди, ты хочешь сказать, что они до сих пор вместе?
— Я тут поговорил с ветеранами, закадычными приятелями Демченко-старшего, — загадочно улыбался Сергей. — Информацию получил всеобъемлющую и любопытную во всех отношениях. Во-первых, эта сладкая парочка все еще вместе.
— Где? — тут же перебил Ермилов. Он поднялся с кресла и встал у подоконника, довольно теплый ветер из приоткрытого окна шевелил волосы у него на макушке. — Где они вместе?
— В Стамбуле. Там подвизались инструкторами в дайвинг-клубе. Во-вторых, дело в полиции о поножовщине Влад замял, сказал, что чуть ли не сам наткнулся на лезвие. Наверное, дал там кому-то на лапу, чтобы обошлось без последствий для нее. В-третьих, — Сергей снова воздел палец к потолку с разводами от недавней протечки, — она уехала вместе с Центром на Украину. Сюда больше ни ногой.
— Такая одиозная личность? Патриотка Украины?
— Формально из-за родителей, которые там живут в Виннице. Но на самом деле она националистка. Демченко-старший против их общения и сожительства, иначе как шалава ее в семье не называют. Только Влад чихал на их мнение. Там отношения, замешанные на сильной страсти. Знаешь, бывает такая роковая привязанность… — Сергей вздохнул.
Ермилов посмотрел на него с интересом и снисходительностью. Сергей смутился и отмахнулся.
— Ну тебя! Я дело говорю!
— Это и правда дело. Во всяком случае, многое объясняет, — посерьезнел Ермилов.
Он пошел на встречу с Демченко, озабоченный полученной информацией. Выдать Владу сразу же то, что знает о существовании Алены, рискованно. Может вызвать слишком бурную реакцию и отторжение. Захлопнется как устричная раковина, никаким ножом не вскроешь.
К тому же Ермилов уже отправил в Москву запрос по этой Алене, нет ли на нее чего-нибудь, а заодно попросил Свиридова провентилировать тот же вопрос здесь, на месте. Хотелось узнать и о том, где она жила в Севастополе, с кем, если не считать Демченко, осталась ли тут родня, знакомые. Что слышно о ней после ее отъезда в 2014 году? Подключил к этой работе и Ольгу Ивановну. Полиция с опросами соседей и знакомых могла сработать лучше, под благовидным предлогом. Во всяком случае, участкового знают в лицо, меньше вопросов, а с ним можно отправить подполковника Филипчука, чтобы сориентировал участкового.
Ермилов толкнул дверь кафе и увидел на том самом месте, где недавно сам ждал Демченко, задумчивую фигуру Влада, обхватившего чашку с горячим кофе, словно бы замерз он этим довольно теплым днем.
Дул с утра юго-западный ветер. Севастополь расположен так, что склоны Главной гряды Крымских гор прикрывают его от сильных ветров, и даже когда на полуострове шторма, тут может вполне быть штиль или дуть такой ветерок, как сейчас: слабенький, напоенный ароматами высушенных за лето трав, моря, с легкой примесью бензина. Припекало солнце. Как сказал дежурный в гостинице, температура воды около двадцати градусов и даже можно искупаться, что Ермилов и надеялся осуществить к вечеру.
То, что Влад пришел раньше, показалось неплохим сигналом. Ермилов кивнул ему, неторопливо заказал кофе и с чашкой приблизился к Демченко, поздоровался с ним за руку и сел на твердый подоконник-скамью с благожелательным ожиданием на лице. И дождался…
Влад остался стоять и спокойным, тихим, но свинцово-тяжелым голосом спросил:
— Вы думаете, я болван?
Ермилов невольно глянул себе через плечо, увидев мельком свое изумленное отражение в оконном стекле, словно не к нему обращались, во всяком случае, он не рассчитывал, что все начнется с такого захода.
— У меня пока что не было оснований так думать, Владислав Григорьевич, — осторожно возразил Ермилов. — Более того, я склонен полагать, что вы гораздо умнее, чем хотите выглядеть. Все же сказывается уровень вашего обучения. Мы в определенном смысле коллеги.
