Смертельный код Голгофы - Ванденберг Филипп
— Абсолютно верно, я и есть священник.
— Вы?.. — Словно ища свидетелей своему недоумению, Франческа посмотрела по сторонам. Потом попыталась критично оценить Рамона.
Бледная кожа, черный костюм и елейный голос — нет сомнения, ей следовало бы заметить это раньше.
— Каждому из нас суждено испытать искушение, даже помазанникам Божьим. — При этом Рамон сложил руки в молитвенном жесте, и Франческа испугалась, что он сейчас начнет обращаться к небу с какой-нибудь проникновенной речью, чтобы Всевышний избавил его от лап греховной бабы, но все случилось иначе.
— Дитя мое, — бормотал он, тяжело дыша, — зачем ты связалась с Гропиусом? Это неподходящее общество для тебя. Скажи нам, что ему от тебя надо?
— Гропиус? — Франческа растерялась, — вы сказали — Гропиус?
Рамон прижал ладонь ко рту, как будто хотел сдержать себя, чтобы не сболтнуть еще чего-нибудь лишнего. Но алкоголь оказался сильнее.
— Мы уже давно следим за ним, — сказал он с трудом, стараясь произвести впечатление трезвого человека.
— Но что вы хотите от Гропиуса? Что он сделал?
— Тебе следует это узнать, дитя мое. Гропиус владеет кое-чем, что ему не принадлежит. Он играет с огнем, этот профессор! А что касается тебя, девочка: где товар?
За одну секунду в голове Франчески пронеслись сотни мыслей. Какой товар? Он говорит о наркотиках? Видимо, этот пьяный, зажатый субъект, который пялился из-под набрякших век на ее грудь, знал о тех загадочных событиях, которые расследует Гропиус. Может быть, он даже как-то связан с убийством Константино? Со смешанным чувством удивления и отвращения Франческа смотрела на этого нетрезвого типа, сидящего напротив.
«Ты должна сохранять хладнокровие», — сказала она сама себе, улыбаясь Рамону. Это был шанс завоевать Гропиуса. Она должна постараться разговорить этого загадочного попа, если он действительно был таким. Вооружившись всеми приемами, которые доступны настоящей женщине, она должна узнать, на кого работает Рамон и что он ищет. Обстоятельства были ей на руку, и, скорее всего, такая удача не повторится.
Пока Рамон опрокидывал в себя очередной бокал шампанского, Франческа нагнулась к нему с намерением открыть сладострастному священнику самый выгодный вид на свое декольте. При этом она с невинным видом спросила:
— Вы живете здесь, в отеле?
— Почему вы спрашиваете? — возразил Рамон, как будто не понимая, что она замышляет.
— Да так. Просто мы могли бы устроиться поудобнее. Я имею в виду — не поймите меня превратно — здесь так накурено, и музыка чересчур громкая.
— Двести тридцать один, — пробормотал ее собеседник, — номер двести тридцать первый!
Правой рукой Рамон обнимал ножку пустого бокала из-под шампанского. Его лицо, постепенно принявшее ярко-багровый оттенок, казалось, готово было лопнуть, была видна отчаянная внутренняя работа, может, как раз в этот момент он боролся с искушением. Наконец, он с театральной интонацией и просветленным выражением лица заявил:
— Когда я слаб, тогда я силен!
Франческа непонимающе посмотрела на него:
— Что, простите?
— …пишет святой апостол Павел во Втором послании к Коринфянам!
— Умный мужчина. Так чего же мы ждем?
Рамон швырнул кредитную карточку на стойку.
— Счет! — крикнул он бармену.
Незаметно Франческа бросила взгляд на имя, которое значилось на кредитной карточке: Рамон Родригес. Гропиус однажды упоминал имя Родригеса. Она была на верном пути.
— Где товар? — повторил Рамон свой вопрос, когда они, поддерживая друг друга, поднимались по широкой мраморной лестнице, которая вела в лобби-бар отеля.
— Давай поговорим об этом позже, — сказала Франческа, сохраняя присутствие духа, а Рамон временно, удовлетворился таким ответом. У нее с трудом получалось тащить наверх пьяного мужчину. Дальнейшие события произошли настолько быстро и неожиданно, что Франческа не успела ничего понять и хоть как-то отреагировать.
Когда они поднялись на лестничную площадку, с двух сторон к ним подскочили двое одетых в темное мужчин, схватили Родригеса за руки и потащили его к крутящейся двери на улицу. Это нападение произошло совершенно бесшумно и не привлекло ничьего внимания, а Рамон ничуть не сопротивлялся.
Только спустя пару мгновений, пока она, ошарашенная случившимся, стояла столбом, Франческа поняла, что произошло, и тут ей стало очень страшно. Осторожно посмотрев по сторонам, она вышла на улицу и побежала к такси, которые стояли напротив входа в отель.
Поездка от отеля «Баварский двор» до гостиницы «Рихард Вагнер» длилась пять невыносимых минут, во время которых она, сидя на заднем сиденье, постоянно оборачивалась, проверяя, не едет ли за ней машина. Прибыв на место, она протянула водителю деньги и попросила проводить ее до входа в отель. Водитель, коренастый тип южной наружности, и за меньшие деньги выполнял странные поручения, поэтому он с удовольствием подчинился просьбе симпатичной женщины.
В отличие от приличных дорогих отелей, холл в «Рихарде Вагнере» или, правильнее сказать, входное помещение, выглядел совсем сиротливо. Франческе пришлось позвонить в звонок, стоявший на стойке, лишь тогда из дальней комнатки появился бородатый пожилой господин и выдал ключ.
У Франчески было нехорошее предчувствие. Оно появилось после того, как она вышла из лифта на третьем этаже. Беседуя с Рамоном, Франческа ввязалась в опасную игру. Она не сомневалась, что за ее беседой с похотливым священником наблюдали и намеренно прервали ее, чтобы заставить разговорчивого Родригеса замолчать. Опасной ситуация показалась ей еще и потому, что товарищи Рамона, скорее всего, решили: во время попойки он выболтал ей слишком много.
Когда она вошла в свою комнату, то увидела, что дверцы всех шкафов распахнуты настежь, а одежда, выброшенная из них, валяется на полу. Франческа ожидала увидеть нечто подобное. Не оглядываясь, она закрыла дверь и побежала по лестнице вниз, где встретила ночного портье.
— Кто-нибудь меня спрашивал? — крикнула она на старика.
Тому понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить. Потом он ответил:
— Нет, уважаемая. Но вам звонили. Мужчина спрашивал, в номере ли вы, а когда я ответил, что нет, спросил о том, в каком именно номере вы остановились. Это все. Что-то не так?
Ничего не ответив, Франческа выскочила из отеля, пересекла улицу и поспешила к стоянке такси вблизи вокзала.
— В Грюнвальд, — пробормотала она водителю, переводя дыхание.
Вскоре такси подъехало к дому Гропиуса. Свет в окнах не горел. Что делать, если его нет? Она попросила шофера подождать и пошла к дому.
На звонок никто не ответил. Сколько она прождала, Франческа не знала. Отчаявшись и совсем позабыв о водителе, она опустилась на холодные ступеньки и в отчаянии закрыла лицо руками. Франческа уже ни на что не надеялась, как вдруг в доме зажегся свет. В следующий момент она услышала недовольный голос Гропиуса:
— Кто там?
Она махнула водителю, чтобы тот уезжал, потом сказала виноватым голосом:
— Это я, Франческа.
Какое-то время стояла тишина, потом в замке заскрежетал ключ. Она с облегчением вздохнула.
— Ты с ума сошла? — прикрикнул Грегор на Франческу. — Ты хоть знаешь, который сейчас час? Что означает весь этот спектакль?
Он уже собирался захлопнуть перед ней дверь, но в последний момент заметил, что Франческа вся дрожит, и передумал.
— Ну, входи! — сказал он великодушно.
Франческа благодарно посмотрела на него и проскользнула в дом.
— Ты однажды упомянул некоего Родригеса, который преследовал тебя в Берлине, — начала она с порога.
— Да, а что с ним такое?
— Он здесь.
— Откуда тебе это известно? Ты же даже не знаешь этого типа!
— Я пила с ним шампанское в баре, он сказал, что его зовут Рамон, а на его кредитной карточке было написано «Рамон Родригес».
— Он подошел к тебе сам и заговорил?
— Наша встреча явно не была случайной! Родригес, во всяком случае, знал мое имя и предупредил меня, что твое общество мне не подходит.
