Глубокие тайны Клиф-Хауса - Хельга Мидлтон

– Если честно, я только сейчас узнала, что он был кинооператором и снимал хронику той войны. Я и сама не против взглянуть на тот материал.

– Думаю, тебе не понравится такое кино.

– А ты откуда знаешь, что мне нравится, а что нет? – Ее задел его снисходительный тон.

– Эйлин, я служил в Афганистане. Я знаю солдатскую жизнь. Поверь мне, никто в здравом уме, если только он не маньяк или извращенец, не захочет смотреть хронику тех событий.

– И что?

– Если твой визитер так жаждет завладеть этими фильмами, значит, он банально боится.

– Чего?

– Того, что в них можно увидеть.

– Кажется, я начинаю понимать. – Она приподнялась со стула и снова села. Удобно откинулась на спинку. – Там есть какой-то компромат на него? Извини, я мало спала прошлой ночью и много съела сегодня утром – голова не варит.

Он пристально посмотрел на нее:

– Надеюсь, и то и другое доставило тебе максимум приятных ощущений.

– О да! Особенно кофе с корицей.

Он отвел взгляд и сделал вид, что ищет что-то в бумагах на столе.

Эйлин сказала, как бы размышляя вслух:

– Кажется, я знаю, что я сделаю.

Он нахмурился. Она увидела тот самый белый шрамик над бровью, и ее бросило в жар.

– Я позвоню ему и скажу, что нашла пленки.

– Молодец, Эйлин! Тепло, тепло, почти жарко и… Что дальше?

– Я скажу ему, что готова их продать. Попрошу за них огромный выкуп. Мне кажется, что такой метод лучше всего подойдет. Он будет считать, что мы повязаны одной веревочкой… Грабитель и шантажистка.

– Браво! Жарко, очень жарко. Ему, по всей вероятности, понадобится какое-то время для того, чтобы собрать нужную сумму выкупа, а мы тем временем проработаем план засады. – Джим говорил не глядя на нее, как будто размышлял вслух.

– Ты все-таки хочешь его посадить?

– Ну, для начала – поймать. А дальше… посмотрим. Или пусть и дальше влезает в окна чужих домов и беспрепятственно угрожает ножом их жильцам?

– Как докажешь? – Она оживилась. От предстоящей игры появился азарт.

– А это уж от тебя зависит. Ты у нас адвокат. Сможешь разговорить его так, чтобы он сам во всем признался? А мы эти переговоры запишем. – Он снова перелистнул какие-то бумаги на своем столе.

– Одна проблема… – начала она. Он молча смотрел на Эйлин, ожидая продолжения. – Я отдала визитку этого придурка детективу Маккензи. Ты хочешь забрать это дело у него?

– Нет. Мы возьмем твоего лже-частного-сыщика за другое дело. Ты затем сюда и пришла. – Он приложил палец к губам и поднял глаза к потолку, где находился пожарный детектор дыма.

Она кивнула.

Джим громким официальным голосом произнес:

– Вот, мисс Колд, вам бумага и ручка. Пишите заявление о вчерашнем вооруженном нападении на вас в вашем собственном доме. Я позабочусь о том, чтобы и отпечатки пальцев на перилах лестницы, и следы ботинок на подоконнике были как следует собраны и запротоколированы.

Она понимающе кивнула и склонилась над листом бумаги. Не успела начать писать, как поверх чистого листа легла ксерокопия газетной заметки. Эйлин быстро пробежала глазами строчки статьи и в недоумении посмотрела на Джима. Он снова тихо, одними губами прошептал: «Ш-ш-ш», – а вслух довольно громко сказал:

– Отлично. Вот вам расписка в принятии заявления. Возьмите ее с собой. Я провожу вас до поста дежурного.

Подавая дежурному регистрационную карточку посетителя, он сочувственно похлопал Эйлин по плечу и громко, на всю приемную, сказал:

– Не беспокойтесь, мисс Колд. Мы обязательно поймаем вашего злоумышленника. Спасибо, что доверяете полиции. Я сегодня же дам ход вашему заявлению. – Он даже проводил ее до двери участка и вышел с ней на крыльцо.

– Что это было? К чему такая таинственность? – спросила Эйлин.

– В полиции, к сожалению, слишком много ушей и еще больше болтливых языков. Ведь как-то же он узнал о том, кому принадлежит скелет мужчины. В полицейских пресс-релизах имя Дэн Стокер не упоминалось. – Он наклонился и еще тише сказал: – Из копии статьи ты узнаешь, кто на самом деле твоя тетушка. Надеюсь, что после того, как ты ознакомишься с ее прошлым, у тебя пропадет охота ее разыскивать.

Глава 32

Пенни Ричардсон

На какую-то минуту Эйлин вспомнился многорукий индийский бог Шива. Она сама удивилась, как ей удалось практически одновременно закрыть окно в комнате, включить компьютер, подкатить к столу рабочее кресло, поправить растрепанные сквозняком карточки на пробковой доске, взять из пачки чистую карточку, аккуратно написать на ней «Пенни Ричардсон» и прикрепить этот кусочек картона рядом с карточкой «Мама».

Тем временем экран компьютера пробудился, по нему пробежали какие-то понятные только ему одному символы. Он мигнул, и картинка с изображением бесконечного морского простора, вид на который открывается с любимой скамейки в саду у обрыва, заняла свое место. Ровно в середине ее, как чайка над морем, парила белая стрелочка курсора, как бы спрашивая: куда полетим?

Эйлин положила поверх клавиатуры листок, который ей дал Джим.

«Дейли Мейл»

15 марта 1979 года

Школьница признана убийцей

Суд присяжных признал жительницу Винчестера (Хэмпшайер) Пенни Ричардсон (12 лет) виновной в поджоге дома и смерти ее родителей Люсьен и Джона Ричардсон.

Судья мэтр Симпсон в заключительном комментарии к решению присяжных добавил, что считает обвиняемую опасной как для самой себя, так и для общества. Приговор Суда Короны – изоляция мисс Ричардсон «на долгие годы».[20]

Решение суда юная преступница приняла спокойно. Ее лицо не выражало никаких эмоций. На вопрос судьи, осознает ли она всю тяжесть совершенного ею преступления, она ответила коротко: «Да». На второй вопрос судьи, считает ли она назначенное наказание слишком тяжелым, она ответила: «Нет. Не считаю».

На этом четырехмесячное расследование, проводимое сначала полицией Винчестера, а позже Скотланд-Ярдом, и слушание дела завершились.

Эйлин отложила в сторону листок, пальцы слегка дрожали, но тем не менее уверено набрали в окне «Гугла» два слова: «Пенни Ричардсон».

«Уэссекс Пост»

6 ноября 1978 года.

И снова 5 ноября. Гай Фокс. Ночь костров и фейерверков закончилась очередной трагедией. На этот раз пламя сожрало дом на улице Гарден Лэйн, Винчестер.

Вчера около восьми вечера соседи из дома напротив увидели пламя, поднимавшееся над крышей дома, где проживала семья Ричардсон. Соседи