Огни Хафельберга - Софья Валерьевна Ролдугина
Марцель пошарил в карманах и взвыл. После многочисленных приземлений на задницу и бега под проливным дождем, спички закономерно превратились в мусор. Мокрый-мокрый мусор. — Я самый несчастный человек в этом мире! — Ты — идиот! — А у меня зажигалка есть. — Ульрике, я тебя люблю! Иди сюда!
Ох, вашу ж мать! Я уже не прошу, не при мне, но хотя бы не на мне!
Ой, Курт, извини. Это твоя коленка или Марцеля?
Мать! Зажигалка! В процессе судорожного прикуривания надломленной сигаретой выяснилось, что жизнь не так уж плоха. На рюкзаке улерике сидеть мягче, чем на шелтоне, а у стенки пещеры свалены в кучу ветки. — Это что, гнездо монстра? — блаженно затянувшись, Марсель черкнул зажигалкой. Неровный огонек давал слишком мало света. Стены и свод пещеры казались черными, будто закопченными.
Неряшливая куча веток отбрасывала дрожащие тени. — Скорее, дрова, приготовленные для незадачливых путников вроде нас. Шелтон, сунув руки в карманы, ткнул лохапку Хорреста мыском ботинка. — Ульрике, вы ведь хотели развести костер еще на привале. — Что ж, приступайте. И чем скорее, тем лучше. Стратег брезгливо оттянул свитер от плеча и попытался отжать мокрый насквозь кашемир. — Шванг, хватит баловаться зажигалкой, она все равно не дает нормального света.
У тебя в рюкзаке фонарь. Серьезно? Искренне удивился телепат, вывернулся из лямок и расстегнул рюкзак. В один из свитеров действительно оказалось завернуто что-то твердое. Гляди-ка, вот он, и даже работает. Автомобильного фонаря на 24 светодиода вполне хватило чтобы осмотреть пещеру. Она оказалась не такой уж маленькой. Узкий и высокий вход расщелена с изломанным верхним краем, а внутри комната размером с хороший гостиничный номер.
К дальнему концу пещера снова сужалась, вытягивалась, свод опускался ниже. Это дракон какой-то, подвел итог осмотру Марцель. Вон зубы торчат, ага, а вон там хвост, а мы, получается, посередине между зубами и хвостом, в желудке. Ну и дракону положено быть огнедышащим, так что костер будет тут очень в тему.
К тому же я замерз, промок, хочу курить и вообще все люди сволочи. Твоя логика неподражаема. — Спасибо, Шелтон, в твоей горячей любви ко мне я не сомневался. — Ульрике, так что с костром? Пихнув в руки напарнику фонарь, Мартель подошел к девушке и присел рядом с ней на корточке. — Или дрова слишком сырые? — Сырые, — хмыкнула она, — но костер я вам обеспечу.
Подождите, только отсортировать надо. Ульрекия с тоской оглянулась на вход в пещеру, словно занавешенной сплошным потоком дождя.
Эх, что-то мне подсказывает, что эта гроза надолго. А уже четыре часа вечера, между прочим.
Не будем о плохом, — попросил Шелтон и повёл фонариком, разглядывая свод. — Сейчас, главное, более-менее согреться, иначе мы все простудимся. Кроме внушительной кучки сыроватого хвороста в пещере обнаружились три гладких, относительно сухих брёвнышка. Осмотрев их, Ульрики вынесла вердикт, «Кажется, на этом сидели, но нам пойдёт на костёр, если придётся здесь ночевать».
«Ночевать?» — в ужасе протянул Марцель. Шилсон, перебирающий содержимое своего рюкзака в поисках вещей, полезных для текущей ситуации, только плечами пожал. «Я тоже об этом подумал. Гроза постепенно переходит в проливной дождь. Если он затянется ещё часа на два, что весьма вероятно, то уже наступит вечер. Сперва подниматься по мокрой скале около трехсот метров, потом идти по скользкой тропе вдоль обрыва несколько часов, при том, что постепенно будет становиться все темнее и темнее.
Неразумно, Шванг. Похоже, нам придется ночевать здесь и надеяться, что Вальц не вызовет поисковый отряд. — Они только на третий день выезжают. Со вздохом Мартель присел на бревнышко, достал новую сигарету, пригляделся к оставшимся в пачке восьми и с еще более горьким вздохом сунул обратно. Тут какой-то адский сквозняк, снаружи вроде не настолько холодно было, а сейчас прям как из холодильника несет.
— Это потому, что пещера уходит в самую глубину горы. — Есть! Ульрекья довольно распрямилась, вскоре запахла дымом. — Минут десять, и можно будет греться. Курт, а ты вроде говорил, что у вас запасные свитера были. Так вы бы переоделись. Я отвернусь. — Да, хочешь, смотри. Мне как-то скрывать нечего, — хмыкнул Марцель и медленно задрал толстовку.
Ульрики хлопнула ресницами и захихикала. Водушевленный благожелательным приемом, Марцель, пританцовывая, избавился от толстовки, затем от мокрой футболки, но прямо аккурат во время попытки красиво расстегнуть заевшую от сырости молнию на джинсах, по затылку ему крепко прилетела любовно скрученным в жгут запасным свитером. — Спасибо, Шелтон! Вы так добры, сэр! — Заканчивай с клоунадой, — ласковым голосом посоветовал стратег и, положив фонарь на пол, сам принялся снимать свитер.
Луч света был предусмотрительно направлен в сторону, так что стратег оставался в загадочной полутене. — Кстати, Ульрике, а у вас есть во что переодеться?
Нет, но у меня куртка непромокаемая. «Ну, а штаны?».
Ульрики похлопала по бедрам и грустно вздохнула. «Потерплю пока. Все равно придется идти за ветками для спального места, когда дождь поутихнет». «Ветки для спального места?» осторожно переспросил стратег, расправляя на себе сухой свитер. «Что вы имеете в виду, Ульрики?» «Ты что, никогда в лесу не спал?» искренне удивилась она. «Ну, на земле еще куда не шло, особенно летом, когда тепло.
Но на голых камнях… Не, я бы не рискнула. Но вы не волнуйтесь, мальчики, здесь ёлок полно. Я наломаю лапника и настелю постель. Втроём тесновато будет, но ничего, переживём. У меня и одеяло флисовое есть, толстенькое. Марцель начал потихоньку сомневаться, кто тут предусмотрительный расчётливый стратег. — У меня два одеяла со специальным термослоем.
Ваше флисовое мы подстелим для мягкости, а моими накроем С облегчением выдохнул Шелтон, перехватывая инициативу в благоустройстве лагеря. Быть ведомым ему, очевидно, не нравилось. Так что не замерзнем. Что же касается веток, то пойдем вместе, Ульрики. Вдвоем набрать нужное количество материала получится быстрее. Я бы предложил взять с собой Ишванка, но он, увы, в таких вопросах абсолютно бесполезен.
Может, хватит самоутверждаться за мой счет? «Эта пафосная фраза звучит по-особенному проникновенно, когда ты произносишь ее без штанов». Мартель чертыхнулся, натянул свитер до самых коленок и, скрестив руки на груди, уставился на разгорающийся костер. В Кедровой долине неумолчно шелестел холодный августовский ливень. Промокший, голодный и выбивающийся из рабочего графика Шелтон был совершенно невыносим.
Через полтора часа стало ясно, что оправдываются самые худшие опасения. Дождь, конечно, слегка поутих, но прекращаться на совсем и не думал. У входа в пещеру образовалась большая лужа, пересечь которой в безопасности промочить ноги можно было только в милитаристских ботинках Ульрике. Она вообще оказалась самой предусмотрительной из всех троих и наиболее подготовленной к походу, на зависть Шелтону и к искреннему восхищению Марцеля.
Из трех небольших бревнышек и кучи сыроватого хвороста Ульрике умудрилась соорудить долгоиграющий костер со смешным названием то ли «Надо», то ли «Нодия». Тепла от него было не так, чтобы уж слишком много, но его хватало и на просушку мокрых вещей, и даже на кипячение воды в металлической крышке от термоса. Глядя на огонь, Марцель кутался в одной из одеял с загадочным, но очень действенным термослоем, меланхолично жевал предпоследний сэндвич и думал, что жизнь не так уж плоха.
Ровно до тех пор, пока Шелтон в очередной раз, посмотрев на часы, не спросил «Видимо, ночевать все же придется здесь. Жаль. Я до последнего надеялся, что погода улучшится. Ульрике, что вы говорили насчет лежанок из лапника? Ульрике, до того растерянно ковырявшейся прутом в углях, вскинула голову. — Ой, я покажу.
Тут рядом елки растут, вроде пушистые, так что много веток не понадобится. Нож возьми на всякий случай, но вообще удобнее руками ломать. — Я так думаю. — добавила она и вскочила на ноги, стряхивая одеяло на пол, подхватила куртку и перекинула ее через локоть. «Дождь не кончился, так что ты лучше надень влажный свитер, чтобы этот не испортить. Или, слушай, иди-ка ты вообще без свитера, потом лучше
