Искатель, 2001 №7 - Даниэль Мусеевич Клугер
Нохум Бен-Шломо вздохнул с явным облегчением.
— Собственно, я и так ответил бы, — сказал он. — Что именно тебя интересует?
— Странный способ убийства, ты не находишь? — осведомился Натаниэль. — Удушение.
— Ничего странного, — возразил эксперт. — Это не совсем удушение. Преступник провел такой прием — захват сзади. Нападавший обхватывает шею жертвы таким образом, что гортань оказывается как раз на внутреннем сгибе локтя убийцы. Сильное сжатие — и перелом хрящей гортани, что мы и наблюдали при вскрытии.
— В обоих случаях? — спросил детектив.
— В обоих. Стопроцентной уверенности у меня нет, но, скажем, на девяносто пять процентов я уверен в том, что оба убийства — дело рук одного человека.
После беседы с экспертом Розовски позвонил Капла-ну-младшему.
Тот отозвался сразу, словно ждал этого звонка.
— Господин Каплан, я бы хотел с вами встретиться, — сказал Натаниэль. — Скажем, через час. — Он положил трубку.
Похоже, господин Каплан еще не знал о происшедшем.
Ничего удивительного, не такой значительной фигурой был покойный Пеле, чтобы о его смерти тотчас раструбили все газеты.
И значит, Натаниэлю придется выступить вестником малоприятного события.
Кстати появившийся Маркин отвез шефа в Кфар-Барух, на улицу Чаплина, где жил сын покойного рабби Давид Каплан. Среди прочих качеств, Натаниэль обладал врожденной, как он уверял, идиосинкразией к вождению автомобиля. Причем идиосинкразия эта относилась исключительно к вождению собственного автомобиля, которого Розовски и не покупал по вышеуказанной причине. Чужой автомобиль, в частности, видавшую виды «Субару», принадлежавшую Маркину, он водил без особых проблем и даже два или три раза попал в дорожные происшествия — как то и случается с нормальным водителем.
Остановившись у двухэтажного здания с причудливым размещением балконов, делавшим его похожим на окаменевший фонтан, Маркин спросил:
— Тебя подождать? Или как?
— Да нет, мне тут недалеко. Встретимся вечером, в конторе. В случае чего — звони. — Натаниэль выбрался из «Субару», подошел к подъезду. Нажал кнопку домофона, на которой стояла фамилия Каплан. Тотчас зажужжал замок. У нужной двери Розовски собрался позвонить, но дверь внезапно распахнулась, и из квартиры, оглушительно тараторя, высыпала целая толпа детишек — крохотных девчушек в длинных платьицах и мальчиков в белых рубашках, темных брюках и расшитых бисером ермолках. Они едва не снесли с ног детектива, не обратив на него ровным счетом никакого внимания.
Натаниэль проводил их чуть ошалевшим взглядом.
— Проходите, — услышал он. Давид Каплан стоял на пороге и выжидательно смотрел на гостя. Розовски вошел в комнату.
— Я попросил детей погулять во дворе, — объяснил хозяин. — Знаете, они обожают приставать к гостям с вопросами и помешают нашему разговору. А одергивать их я не люблю.
— Это все ваши? — спросил Розовски. — Сколько же их?
— Девять, — ответил господин Каплан. — А у вас?
— Один, — ответил Натаниэль и немного помрачнел. Его единственный сын уже более десяти лет жил с матерью в Америке и лишь иногда приезжал на праздники к отцу и бабушке, оставшимся в Израиле.
— Не стойте у двери. — Рабби Давид сделал приглашающий жест. — Проходите, садитесь, вот на этот диван, так удобнее. Хотите чаю? Или кофе? Не стесняйтесь.
— Я не стесняюсь. — Детектив сел на предложенное место. — Чай я не люблю, а норму по кофе на сегодня уже выполнил. Так что спасибо.
— Как хотите.
Господин Каплан сел напротив.
— Я так понимаю, у вас появились какие-то вопросы ко мне?
— И это тоже, — ответил Натаниэль. — Но прежде я должен сообщить вам, что наши отношения претерпели изменения. Вы более не являетесь моим клиентом, и договор, подписанный вами, можно считать утратившим силу. Я подготовил отчет о проделанной работе, вы вольны его принять или не принять. В случае принятия, часть аванса мы удержим, часть я вам возвращаю. — Он расстегнул прихваченную с собой папку, вынул оттуда лист отчета, протянул его клиенту — уже бывшему. Рабби Давид взял отчет, но читать не стал. Натаниэль извлек бумажник, вынул оттуда заранее заполненный чек — сумма возврата — и тоже подал его господину Каплану. — Вот, — сказал он. — Проверьте, примите решение. Потом я задам вам несколько вопросов. А вы ответите на них. Или не ответите — как сочтете нужным.
Господин Каплан озадаченно посмотрел на отчет, потом на чек. И снова на сыщика.
— Вы можете объяснить, что случилось?
— Могу. К сожалению, сбор информации, свидетельствующей в пользу Даниэля Цедека, ныне утратил актуальность. Вчера вечером — можно сказать, ночью — Дани Цедек был убит неизвестным или неизвестными. Задушен. Так же, как рабби Элиэзер. Извините. Я не хотел напоминать вам об этом.
Пальцы Каплана-младшего судорожно сжались, скомкав отчет. Он положил бумагу на стол, аккуратно разгладил ее.
— Как это произошло? — севшим голосом спросил рабби Давид.
— Подробности мне не известны. — Натаниэль машинально извлек из кармана пачку сигарет, потом, кашлянув, спрятал ее, не распечатывая.
— Курите, — махнул рукой рабби Давид. — У нас в доме всегда курили. Отец курил, да и я тоже. Бросил год назад. Курите, не стесняйтесь. Вот пепельница.
— Да нет, это я так… Вчера его освободили под залог. Вечером Цедек назначил с кем-то встречу в кафе. На него наткнулся ночной охранник — во дворе кафе, в сотне метров от дома.
— Боже мой… — прошептал Каплан-младший. — Боже мой, какой ужас…
— Действительно, ужас, — согласился Натаниэль. — Самое неприятное в этой истории то, что, с точки зрения полиции, гибель подозреваемого не снимает с него подозрений. Они полагают, что у Дани Цедека мог быть соучастник, который и убил его… Впрочем, это уже не моя прерогатива. Расследовать убийство я не могу, этим занимается полиция. Мне как частному детективу этим заниматься запрещено по закону. Следовательно, я свободен от обязательств перед вами, а вы — передо мной.
Давид Каплан протянул ему помятый отчет и чек.
— Возьмите, — сказал он. — Я не собираюсь читать, я все принимаю так, как вы указываете. Так что можете оставить аванс себе. И я вовсе не собираюсь отказываться от продолжения расследования. С какой стати? Мы ведь договаривались не о расследовании убийства, а о доказательствах невиновности Даниэля Цедека, да будет благословенна его память. Так продолжайте! Найдите подтверждения непричастности его к смерти моего отца. Я понимаю, что это сделать труднее — увы, мертвые ничего не говорят живым, — но сделайте! Я прошу вас не расторгать наш контракт, но, напротив, изменить сумму гонорара. И конечно же, я готов ответить на любые ваши вопросы. — Произнося эту
