Спасти своего врага - Анна Жнец
Когда Альв пробуждался во тьме с чувством тревоги или мучился бессонницей, или если ему становилось грустно при мысли о родителях, он садился на пол рядом с кроватью Хель и держал девушку за руку. Напряжение отпускало. От близости Хель, от ее живого тепла на душе делалось легче. И хотя она не отвечала, не говорила ни слова поддержки, даже не смотрела на него — просто неподвижно лежала в кровати, погруженная в магический сон, похожий на смерть, капля за каплей от нее к нему перетекала целебная сила. По крайней мере, так чудилось Альву.
Утром и вечером принц часто смотрел в окно. Вернее, в щель между досками, в которой виднелся кусочек неба — то голубого и ясного, то серого и готового излиться слезами, то темного, загадочного, говорящего с ним на языке звезд. Исполненный терпения, Альв ждал, когда Хель избавится от своих оков и вместе с ней от гнета темной сущности освободится и он.
И вот этот день настал. Вернее, не день, а ночь.
На сей раз Альв проснулся не от ночного кошмара — на ноги его поднял крик, дикий, истошный, такой, что морозом пробрало до самых костей.
Глаза Хель по-прежнему были закрыты, но она извивалась на кровати, принимая страшные, изломанные позы. Ее руки и ноги дергались, позвоночник и суставы хрустели. Тело выгибалось на постели мостиком, и Хель застывала в этом положении, опираясь лишь на затылок и пятки.
Альв не знал, что делать. Хотел облегчить ее страдания, но боялся навредить. Когда же кирнари чуть не свалилась с кровати во время очередного приступа, он все-таки прижал ее двумя руками к матрасу. Девушка содрогнулась. По ее телу прошла волна крупной дрожи. Из ушей, из ноздрей, из распахнутого рта повалил черный дым. Просочился даже из-под сомкнутых век, струясь по щекам темными клубами.
Чтобы не отшатнуться при виде этой картины, Альву пришлось призвать все свое мужество.
И все-таки он не выдержал. Отпрянул от Хель, ибо тьма, сбившись в бугристое грозовое облако, метнулась от нее к нему. Как черная штормовая волна. Как бешеный пес, порвавший цепь.
Паразит, изгнанный из тела Хель, искал себе нового хозяина.
Сердце Альва сжалось в тугой комок. Зловещая Тьма клубилась прямо перед его лицом, обдавая вонью, как из старой оскверненной могилы. Черная туча, в глубине которой вспыхивали красные и фиолетовые искры.
Сущность готовилась поглотить Альва. С ужасом он понял это и стиснул зубы, пытаясь ей помешать, но Тьма нашла другой путь. Едкий дым просочился ему в ноздри, а из носа в горло. В панике Альв почувствовал, как вниз по горлу движется ледяная тошнотворная масса, будто он хлебнул болотной воды.
Он дернулся, затряс головой, пытаясь избавиться от паразита, но тот двинулся дальше. В глубь его тела. Сначала Тьма заморозила ему грудь, затем проникла ниже и закопошилась в животе клубком змей.
Паразит в нем! Прямо сейчас внутри него! Отец ошибся! Сущность смогла завладеть им дважды!
Но едва он подумал так, как весь этот стылый, могильный холод, вся эта зловонная враждебная чернота, что наполняли Альва, хлынули наружу, покидая его тело, буквально сбивая принца с ног.
Освобожденный, он рухнул на колени, пытаясь отдышаться.
Огромная сизая туча клубилась под потолком, металась от стены к стене, будто раненый зверь, что предчувствовал свою смерть, трещала молниями, завывала ураганным ветром, билась в агонии, а потом распалась на множество мелких серых хлопьев, что истаяли, не достигнув пола.
Альва трясло. Стоя на коленях, он принялся лихорадочно ощупывать свое тело. Тьма вышла из него, но оставила во рту привкус тлена, а в груди — холодную пустоту. Он ощущал себя грязным, оскверненным, поруганным. При мысли о паразите внутри его гадливо передергивало.
Но все кончено. Кончено. Они в безопасности. Сущность не нашла себе новую жертву, и ее засосало в мир Теней.
С прерывистым вздохом Альв на коленях подполз к кровати Хель и обнял спящую девушку, с облегчением уткнувшись лицом ей в плечо.
Самое страшное позади.
Глава 40
— Чары сняты. Она очнется с минуты на минуту, — голос надо мной, кажется, принадлежал моей сестре.
Тьма вокруг меня кружилась, кружилась, кружилась. Когда-то, в детстве, муж нашей няни соорудил для нас с Кияной во дворе замка качели. Из досок и веревок, подвешенных к дереву. Мы заливисто смеялись, взлетая к зеленым кронам, сквозь которые пробивался солнечный свет. Вверх. Вниз. Небо. Земля. Небо.
Мне казалось, что сейчас я тоже качаюсь на таких качелях, только в кромешном мраке.
Вверх. Вниз. Вверх. Вниз.
— Смотрите, она приходит в себя.
Очень ясно, очень отчетливо я ощутила, как дрогнули мои веки. Голова казалась тяжелой, как после очень долгого сна, который затянулся настолько, что перестал быть полезным.
Кто-то взял меня за руку. Ладонь была мягкая и нежная. Женская.
— Хель, Хель, — я узнала голос Кияны, а когда открыла глаза, увидела ее лицо — бледное, усталое, с опухшими веками.
Если я, по ощущениям, спала целую вечность, то сестра выглядела так, будто несколько ночей не смыкала глаз.
Кияна сидела на стуле рядом с моей кроватью, а за ней стоял Альв, такой же, как она, помятый и осунувшийся. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся, мягко, тепло, ободряюще, словно обнял меня своей улыбкой.
— Что… что случилось?
Я чувствовала себя ужасно слабой, каким-то вялым, подгнившим овощем. Не было сил даже подняться с постели и умыть лицо, а очень хотелось. Прямо сейчас я испытывала горячую потребность освежиться, промочить сухое, как песок, горло и получить ответы на бесчисленные вопросы, наводнившие мою голову.
Я помнила, что сбежала из Андера вместе с Альвом. А вот почему и с какой целью, забыла.
Вспышкой перед внутренним взором пронеслись события в лесу. Нападение разбойников, жалобные стоны раненой лошади, грохот и тучи пыли.
Картинка сменилась. Блики костра танцевали на волнистой стене пещеры. Ночь. Дождь. Жадный рот, требующий ответа. Руки на моих бедрах. Приятная тяжесть мужчины на мне и запах страсти.
Мы с Альвом целовались!
Я отвела взгляд. На
