Спасти 6-го - Хлоя Уолш

Моллой шумно втянула ртом воздух:

— Ну и что сказали копы?

— Ничего нового. Постращали, как водится, пригрозили, натравили на меня соцработника и инспектора по делам несовершеннолетних. В общем, классика.

— В смысле? — насторожилась Моллой. — Они... тебя арестуют?

— Нет, все зашибись. К соцработникам мне не привыкать. Справлюсь.

— Надеюсь, ты все им объяснил, Джо! — негодующе рявкнула Моллой. — Нельзя, чтобы этот кошмар повторился.

Я не ответил, поскольку ее вряд ли бы устроил мой ответ. Взрыв последовал незамедлительно.

— Мать твою за ногу! — заорала Моллой и, ударив меня в грудь, отпрянула. — Почему ты ничего им не сказал?

Потому что не мог!

— Это не твоя забота.

— Ты моя забота!

— Не переживай, — попытался я успокоить ее. — Ничего страшного не случится. Они составят протокол, пришлют к нам домой комиссию, мама, как обычно, нальет им в уши. Через пару недель все устаканится.

— Интересно как?

Я в недоумении уставился на нее:

— В смысле, как?

— Как оно устаканится? — Зеленые глаза Моллой метали молнии. — Он тебя изувечил, Джо. Сломал нос родному сыну! Избил жену. Залепил пощечину дочери. А Тайг! — всхлипнула она. — Он же избил его совсем недавно. Это ненормально, поверь. Не знаю, какую дичь скормили тебе родители, но в других семьях ничего подобного не происходит. Вот я и спрашиваю: с какого фига оно устаканится?

— Устаканится, и все! — гаркнул я, стремительно отгораживаясь от нее защитными барьерами. — Хватит!

— Хватит нести бред! — выкрикнула Моллой, делая шаг обратно к участку. — Твой отец терроризирует всю семью, а тебя тупо превратили в козла отпущения. Мать не колеблясь пожертвовала тобой, бросила на съедение волкам ради того, чтобы спасти шкуру своего мужа, который лупит вас всех смертным боем. Она должна была поехать с тобой и все объяснить, сказать, что они арестовали не того человека. Но вместо этого она осталась с ним, на пару они сочинили байку про агрессивного сыночка, неспособного себя контролировать, хотя это ни разу не так. Не ты заварил эту кашу — не тебе ее расхлебывать. Уж я об этом позабочусь!

С каждой репликой Моллой все глубже вонзала мне нож в спину.

— Ифа! — Я грозно выставил ладонь. — Только заикнись копам, и, Богом клянусь, между нами все будет кончено.

У нее отвисла челюсть.

— Я пытаюсь тебя защитить!

— Ты обещала этого не делать. — Именно поэтому я и доверился ей. — Ты, блин, обещала!

— Предлагаешь сидеть сложа руки? — выдавила она. — Молча наблюдать, как над тобой издеваются? Извини, не могу. Я слишком тебя люблю.

— Тогда не люби! — взорвался я. — Если для тебя любить равносильно предать мое доверие, лучше не утруждайся! Разлюби и забей. Я сам разберусь со своими проблемами.

— Джоуи!

— Кто меня только за язык тянул! — Меня трясло, в горле застрял ком. — Сука!

— Джоуи, постой!

— Нет, нет и еще раз нет! — Я помотал головой и зашагал прочь, стараясь убраться подальше от нее, пока не сказал чего-то непоправимого. — Серьезно, Моллой, — бросил я, не оборачиваясь. — Одно слово копам, и между нами все будет кончено.

Отстранение и бойкот 17 декабря 2004 года Ифа

Мы с Джоуи разругались вдрызг.

После нашей стычки возле полицейского участка в минувшие выходные мне был фактически объявлен бойкот.

В школе Джоуи не видел меня в упор, причем даже на уроках, где мы сидели вместе.

Разумеется, я не собиралась делать первый шаг, только провоцировала его до посинения в надежде на реакцию.

Увы, надежды не оправдались.

Джоуи не отреагировал, когда я плюхнулась ему на колени за ланчем.

Когда ткнула его карандашом на английском.

Когда сверкнула грудью на физре.

Ноль эмоций.

Очевидно, моя угроза рассказать все копам ударила неслабым бумерангом по мне же.

Джоуи не просто злился. Изредка мне удавалось перехватить его взгляд, однако в нем так явственно читалось «предательница», что лучше бы я этого не видела.

Как мне достучаться до него, как объяснить, что я не предавала его, а просто пыталась помочь, если он отказывался со мной разговаривать?

Короче, безвыходная ситуация.

Дабы окончательно добить себя, я с мазохистским упорством вспоминала нашу встречу, случившуюся незадолго до семейных разборок.

В стельку пьяный Джоуи прильнул ко мне и подпевал «Don’t Let Me Down» [7], пока мы кружили на танцполе в дальнем зале «Служанок».

— Дедушка Мёрфи был ярым фанатом.

— Битлов?

— Ага, их в целом и этой песни в частности. — Он привлек меня к себе и поцеловал в линию скул. — Мелким я постоянно спрашивал, о чем в ней поется, а дедушка отвечал: вот вырастешь, встретишь свою любовь и сам все поймешь. — Джоуи крепко стиснул меня в объятиях. — Похоже, он был прав.

— Выглядишь так, как будто у тебя сперли последнюю «Роло», — объявила в пятницу Кейси, усаживаясь за мой столик на большой перемене. — Игнор продолжается?

— Ага. — С мрачным кивком я отодвинула йогурт; аппетита не было совсем. — По полной программе.

Кейси присвистнула.

— Интересно, чем ты его выбесила? За шесть лет учебы не припомню, чтобы он так на тебя агрился. Если вы и ссорились, в молчанку играла ты, а не он.

Я устало вздохнула:

— Джоуи решил, что я его предала.

— Реально?

— Грязный поклеп. Никого я не предавала. Просто чуть не натворила кое-чего, а по его меркам это предательство. Но он психанул, и я включила заднюю.

— Но если ты все переиграла, почему он до сих пор злится? — нахмурилась Кейси.

— Для него сам умысел тянет на полноценное предательство.

— Ну и заскоки у чувака, — протянула Кейси.

— Не то слово.

— Ой-ой, кстати, о заскоках... — Кейси ткнула меня локтем и кивнула на окно.

На улице Джоуи в компании закадычных друзей бычил на Майка, Пола и еще нескольких ребят из нашей параллели.

— Только не это! — застонала я, глядя, как Джоуи сжимает кулаки. — Не дай бог, он начнет...

— Поздно, уже начал, — перебила Кейси, когда Джоуи и Майк Малони кубарем покатились по земле. — Срочно беги усмиряй своего жеребца. Иначе его точно