Народный театр - А. Ф. Некрылова

величины. Корзину поставили вверх дном. За корзиной шли сами кузнецы... Что касается до костюма кузнецов, то он был таков, чтобы не скрывал ничего из организма. За кузнецами следовали музыканты, то есть целая процессия ребятишек, стучавших в сковороды, заслонки, ухваты, кочерги и тому подобные вещи, издающие самые раздирающие звуки. Все это шумело, стучало, звенело и выло...

Когда музыка, кузнецы и все заняли свои места, один из шумной компании стал у края скамьи. Простыня открылась — и что же вы думаете там было? Человек, совершенно нагой, с закрытым лицом. Этого неизвестного господина купец взял за ноги и начал подымать и опускать их одну за другой; ноги представляли кузнечные мехи... Корзина представляла наковальню...

К кузнецам, тоже как к торгованам, должны были выходить все ребята. Кузнецы не били их кнутами, а драли за волоса, давали в голову кулаком тумака, более или менее горячего. Это значило, что кузнецы куют разные железные и стальные вещи. Во все это время музыка не смолкала — сковороды стучали, заслонки визжали, ухваты кряхтели, ребятишки завывали...

Кому хотели сделать вещь получше и покрепче, того обыкновенно сильнее драли и сильнее колотили.

Когда всем наковали разных железных и стальных вещей с закалом и без закала, изба в воображении зрителей должна была превратиться в озеро. Приехали рыбаки. Рыбу ловили они не неводами и не удочкой, а острогой при свете лучины. [...] Чтобы все это представить на игрище, нужно было приготовить луч для освещения воды и рыбы: для этого ставят кого-нибудь на четвереньки почти совершенно нагого, в руку дают ему длинную палку, которую он должен держать так, чтобы конец ее выходил назад между ногами; на конце палки зажигают бересту, и луч самый блистательный готов. Рыбаки ходят без рубашки в одних панталонах; место остроги им заменяет метла. Они стараются поворотить луч в ту сторону, где сидят и стоят девушки, и бьют метлою по полу, представляя, что ловят разного рода рыбу.

[...] Первое испытание, которое обрушилось на бедных ребятишек, был рекрутский набор. Потаскавши их с печки, с полатей, из-за девушек, собрали середи избы, всех до одного раздевали, а доктор осматривал, способен ли представленный к военной службе. Кого доктор находил способным, тому давали щелчка в лоб и ставили в сторону, кто же оказывался неспособным, тому давали подзатыльника так, что он летел к дверям, однако же был очень рад, что ему дали затылок, а не выбрили лоб. Рекрутов поставили в рядок, провели их в ногу по избе раза два-три и наконец всех потаскали за волоса на полати. Рев и самая энергичная ругань посыпались от ребятишек: они отлично умеют ругаться.

Ругань ребятишек навлекла на них новую невзгоду, какой они уж вовсе не ожидали. Стали солить снетки, и роль снетков должны были представлять ребятишки.

В избе появился кузов или огромная корзина, сплетенная из сосновых драниц. В эту корзину посажали всех ребятишек, одного на другого, когда они еще не успели одеться. Потом на них высыпали такую же корзину снегу. Это значит — их посолили. Ребятишки запищали, а выскочить было нельзя. В заключение для рассолу на них вылили ушат холодной воды. С визгом и неимоверной быстротой выпрыгнули ребятишки из кузова и ударились на печку и на полати одеваться и отогреваться.

Дверь снова отворилась, и вдруг чинным порядком пошли какие-то личности. Они были одеты в одни полушубки, сделанные наподобие фрака. Под этим фраком не было никакой одежды. Передняя личность, ревизор, важно несла в руках швабру в виде посоха, следующая — горшок с сажей, разведенной в воде, и с палкою; это писарь нес чернильницу с пером; затем третья личность несла несколько бересты, это секретарь нес бумаги.

Ревизор сел в передний угол, держа в руках швабру как знак его ревизорского достоинства. Секретарь с писарем сели у стола, поставили на него чернильницу и разложили бумаги.

Прочие более мелкие чиновники стояли в почтительном отдалении и ожидали приказаний. Это значило, что хотят произвести ревизию. Ревизор помахал шваброй, что значило, что пора начинать ревизию. Два мелкие чиновника отправились к девушкам, схватили одну из них и подвели к столу. Секретарь делал ей несколько допросов: кто она, сколько ей лет и прочее. Писарь смарал палкой бересту, что значило, что он записывает.

III

Зимние удовольствия у мещан и крестьян г. Василя открываются с наступлением рождественских праздников. Молодой народ весь пост с нетерпением ожидает наступления праздника, которым начинается для него ряд святочных удовольствий...

[...] Вечерние увеселения начинаются со второго дня праздника и продолжаются беспрерывно до самого кануна крещенского сочельника.

[...] В отношении наряда святочники представляют самое пестрое разнообразие; все они ходят группами. Одна группа, например, состоит из цыганки, турчанки и старика с непременным горбом; другая состоит из бурлака, черемисина в белой рубахе с обшивным воротом, женщины в барском платье и кормилицы с ребенком; третья группа водит медведя на цепи, и все бывают одеты сообразно этому представлению: один изображает мишку, другой — козу, третий — скрипача или барабанщика. Эта группа особенно доставляет удовольствие девицам.

Но самую соль удовольствия играющим доставляет представление черта: изображающий его с красными глазами и губами, с длинными когтями, хвостом и рогами, весь обтянутый кожей, вбегает быстро в комнату к страху глазеющих старух.

В скором времени приходит одетый в рогожу и представляет собой попа: с словами «мир съем» и «дух вон» он кропит веником и кадит лаптем; после чего черт, как не терпящий каждения и кропления, с громким криком убегает, к немалому удовольствию присутствующих.

Самый же обыкновенный и любимый наряд святочников составляет красная рубаха, обшитая галуном, и при этом шляпа, обвязанная лентами всевозможных цветов.

IV

[...] После уборки льна начинаются посиделки. Нанимается особая изба, и первый вечер открывается пиршеством, которое состоит из дешевых лакомств и нередко водки. На посиделки собираются девушки и парни; первые являются с работой, а вторые с гармоникой и балалайкой. Весь вечер проходит в песнях; в некоторых селениях бывают и пляски.

Но с наступлением святок характер посиделок изменяется, и самые посиделки уже называются беседками. К песням присоединяются игры, разные представления и ряженые. Девушки по-прежнему являются с работой, но никто ничего не делает...

— Ряженые, ряженые.

Показались два парня в берестяных масках и с деревянными лопатками в руках; они подходят то к одной, то к другой девице и спрашивают:

— Сколь набить аршин набойки?

Девка говорит. Ряженый бьет ее по спине лопаткой