Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

29

Новый директор химзавода оказался энергичным, деятельным человеком. Очевидно, сказывалась столичная школа. Он перевел свой рабочий кабинет в более просторную и удобную комнату, на ее двери появилась табличка: «Директор. Прием по личным вопросам с 9 до 12 часов».

— Я заведу здесь московские порядки, — любил повторять Анатолий.

Он принял меры по ускорению затянувшегося монтажа новых агрегатов в рудодробильном цехе, поддержал предложение о реконструкции сушильного аппарата. С помощью Аполлона Сурманчова создал свою, заводскую типографию. И вот вышел первый номер многотиражной газеты.

Яндураев поддерживал самую активную связь с Москвой, он бывал там не реже одного-двух раз в месяц. Зина всегда его сопровождала. Пока муж ходил по учреждениям, она делала покупки, развлекала тетушку, приобретала билеты то в кино, то в театр. К вечеру, когда Анатолий возвращался в Мытищи, она кормила его столичными деликатесами и, приодевшись, тащила снова в Москву.

Что может сравниться с удовольствием пройтись после спектакля по притихшим столичным улицам!

Впрочем и дорога из Вутлана до Москвы никогда не казалась ей обременительной.

Плохо ли прокатиться на персональной Толиной машине до Чебоксар, а оттуда на пароходе до Нижнего Новгорода! Несколько часов в чистом сверкающем купе поезда тоже приятно разнообразили жизнь после вутланского затворничества!

И только совсем уж отяжелев, Зина перестала рваться из дому. В таком положении дальние дороги небезопасны да и вид у нее, не дай боже…

В ожидании ребенка Толя стал еще ласковей, заботливей. Все же хороший он у нее. Способный, занимает большую должность, и внешность у него приятная, и на чужих жен не зарится.

Вот только… культуры не хватает. В этом вопросе он сильно уступает ее первому мужу, Янковскому. Зина и сама происходит из аристократического рода, поэтому она так чувствительна к некоторым грубым Толиным манерам.

Когда же появился сын, Зина почувствовала себя совсем уж счастливой. Она даже перестала замечать «дикости» мужа. А может, это он так переменился под ее влиянием?

Крошка Спартак, сколько радостей он привнес в семью, каким глубоким смыслом заполнил их жизнь.

С вечера малыш чувствовал себя вроде бы нормально. Сосал грудь, улыбался и уснул без особой канители. Ночью заплакал. Зина подошла к кроватке и сразу поняла, что он нездоров: личико было багровым, тельце горячим, дыхание затрудненным и частым. Она сунула ему в раскрытый ротик грудь. Спартак, как бы задыхаясь, побледнел, покрылся испариной.

Поднялся Анатолий, взял сына в руки, стал его носить по комнате. Ребенок метался в жару, надрывался от крика.

Родители, встревоженные, растерявшиеся, не находили себе места. Что делать? Чем помочь малышу? Нужно бы немедленно показать его врачу, но в такой поздний час…

Анатолий постучался в соседнюю квартиру. Там жили недавно переехавшие из Мытищ Иштуловы. Извинившись за беспокойство, он рассказал о болезни ребенка, попросил хозяйку:

— Александра Макаровна, у вас в этом деле больше опыта, не взгляните ли на сына?

— Толя, дорогой, — по-свойски сказала она Яндураеву. — За мной дело не станет, я сейчас оденусь и приду. Только, что в этом дело смыслю?

— А не сбегать ли мне за женой Христова, она же фельдшерица? — предложил Иштулов.

— Они в отпуске, и куда-то поехали, — с досадой воскликнул Яндураев.

— Вот что, надо сходить к Уге Атласовне, она на днях из Казани на каникулы вернулась, — сказала Александра Макаровна.

— Вместе сходим, — подхватил Иштулов. — Как ты ночью одна пойдешь?

— Да ничего со мной не случится, ты лучше иди с Толей, может, Зине нужно чем-нибудь помочь.

— А кто это — Уга Атласовна? — спросил Яндураев.

— Вторая жена Мурзайкина, говорят, очень хороший человек.

— Да разве отпустит он жену в такое время, тем более ко мне? — выразил сомнение Яндураев.

Окончив в Горьком краткосрочные курсы руководящего состава автомобильного хозяйства, Мурзайкин вскоре вернулся в Вутлан и был принят на должность начальника мастерской по ремонту автомашин М-1. Как только был издан приказ о его назначении, он самовольно захватил под мастерскую большой гараж химзавода. На возражения Яндураева отвечал, что это помещение построено не на заводские средства, а силами комсомольцев и общественности города еще в то время, когда он работал председателем постройкома. И он, Мурзайкин, руководил тогда этим строительством.

Дошло до Яндураева и то, что Мурзайкин в кругу своих друзей и знакомых называл мастерскую «филиалом горьковского автозавода», а себя — ее директором.

Анатолию, несомненно, было не по душе такое своеволие бывшего друга. Иван же, откровенно завидуя Яндураеву, срывал на нем зло. Ведь он так и не получил высшего образования, а Анатолий, которого он считал хвастунишкой, выскочкой и повесой, занимал теперь высокую должность.

При таких взаимоотношениях не стоило бы обращаться за помощью к Уге Атласовне, но выхода не было. Состояние новорожденного внушало серьезное опасение за его жизнь.

Иштулов, войдя в спальню вместе с Анатолием, взглянул на ребенка, уверенно сказал:

— Высокая температура. Видите, горит, как в огне. Нужно найти уксуса и глины.

— Зачем, Архип Прокопьевич? — испугалась Зина.

— Чтобы жар снять, — ответил Иштулов. — Лучшее средство: смешать глину с уксусом и положить на лоб. Так лечили у нас в деревне. Очень хорошо помогает. Народная медицина!

Зина представила своего Спартачка в белых кружевных пеленочках и измазанного глиной. Какой ужас! Ей стало дурно.

В это время постучали в дверь. Вошла Александра Макаровна, вслед за ней показалась тоненькая, смуглая, красивая женщина, похожая на индианку, Уга Атласовна.

Зина и Анатолий стали извиняться за то, что побеспокоили ее в такой поздний час.

— Ну что вы, что вы, — остановила их Уга Атласовна. — Все мы болеем не в самое удобное для нас время…

По ее мягкому голосу, выражению лица чувствовалось, что она смущена извинением Яндураевых не меньше, чем они сами. Сердечностью и желанием сделать доброе дело светились ее чудесные синие глаза.

Несколько часов молодая женщина-врач не отходила от больного ребенка: выслушивала, выстукивала его, ставила горчичники, поила каким-то лекарством. И к удивлению Зины не только не отвергла совета Иштулова, а даже похвалила его:

— Прекрасный способ снизить жар. Можно обойтись и без глины, в растворе уксуса надо смочить тряпочку и положить на лобик.

Уга Атласовна держалась так просто и естественно, что одно ее присутствие успокаивало, вселяло надежду на благополучный исход.

К утру у малыша снизилась температура, он стал глубже и реже дышать, пососал грудь и сладко уснул.

Иштуловы, с облегчением вздохнув, пошли домой.

Уга Атласовна, чтобы прервать поток благодарностей счастливых родителей, стала расспрашивать их о Харьяс.

— В этой квартире я часто