Счастье в добрые руки - Ольга Станиславовна Назарова
– А почему ты так решила? – поинтересовалась Лариса.
– Потому, что я уехала на работу раньше, и когда уходила, всё было чудесно. Ты приехала позже на час и уже никакая, явно плакала. Нет, возможно, тебя кто-то расстроил по дороге, но ты не стала бы расстраиваться из-за ерунды целый день. Бабушка и дед в порядке, остаюсь я и Даньчик. Я тебя точно не расстраивала… Ну, так что он натворил?
– Эээ, он сказал, что хочет жить у отца – имеет право!
Лариса ожидала возмущения дочери, но Сашка призадумалась, смешно наморщила нос и сказала:
– И только-то?
– Саш! Ну, как ты так спокойно об этом? Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу его отпустить! У него желудок, а там постоянный фаст-фуд. Потом, если его не гонять с уроками, он их и делать не будет. Ну, ладно, сейчас каникулы, но потом-то… А ещё… он же в таком восторге от отца, а потом…
– Мам, это всё понятно, но ты не права!
– В чём это? – удивилась Лариса.
– Ты говоришь, что не можешь его отпустить – ты НЕ отпустить его не можешь! Он старше десяти лет, действительно имеет право выбирать, с кем он хочет быть.
– Но Саш…
– Мам, давай прикинем. Вот, у тебя есть развилка – отпустить или нет. Если отпустить…
– Я не могу!
– Хорошо, выбираем «не отпустить». Силой удержать ты его не можешь. По закону – не имеешь права. Можешь только убедить. А чем? Ты начнёшь ему рассказывать про его желудок, про уроки, про кучу всяких мелочей, от которых у него морда лица такая, словно он съел скучную манку с кислым лимоном в прикуску. Неужели он от этого передумает?
– Нет… но, как же мне ему объяснить?
– Да никак! Словами не получится. Понимаешь, Данька уже всё решил. Ему там насыпали бочку печенья и бочку варенья, вот он и рвётся. Так что если ни удержать, ни убедить ты его не можешь- просто…
– Просто что? – насторожилась Лариса.
– Озадачь! – рассмеялась Сашка. – Он привык, что ты носишься вокруг как курица за цыплёнком, что ты всё делаешь. Так привык, что стал ноги вытирать, тем более что ему и отец и бабушка Валя прямым текстом постоянно свистят в оба уха, что мы тут не такие и не этакие, а он – их породы, а ты обязана ему делать и то, и это, и вдогонку ещё чего-нибудь.
– Да… как-то так и получается, – невесело откликнулась Лариса, которая преотлично видела, что за последний год сын всё больше и больше расходился и вёл себя всё хуже.
– Мам! Давай вернёмся к нашей развилке! – напомнила ей Сашка. – Мы уже вычислили, что НЕ пускать его ты не можешь. Поняли, что всё, что ты сейчас скажешь, он не воспримет, слова не разумеет, а раз так, пусть ему будет объяснение действием.
– То есть будет проблемы с желудком, с обучением и прочим? – невесело спросила Лариса.
– Ма, ты ж не сможешь его на поводке всю жизнь водить. Ему двенадцать. Он сейчас или сообразит, что слова – это не пустой звук, что за своё здоровье, он хотя бы частично, и сам в ответе, что учёба нужна ему, а не тебе, что надо как-то голову включать, когда тебя ублажают, как поросёнка на откорме.
– Или сообразит… или?
– Или вырвется, когда будет старше, уже тогда старательно испортит себе желудок, перестанет учиться, свяжется с любой мошеннической компанией, а потом обвинит во всём этом тебя, потому что ты его к отцу не пустила! – Сашка погладила маму по плечу.
– Понимаешь, ему уже пора начинать думать головой, а не тем местом, которому главное, чтобы было удобно сидеть!
–Да всё я понимаю, просто мне его так жалко! А потом… ну, кому придётся приводить в порядок его здоровье, учёбу и прочее?
– Понимаю, что жалко… – Сашка слегка покривила душой. Единственное, что ей было жалко, так это то, что она не может добраться до паразита-брата, взять его за шиворот и трясти как грушу – за последний год он так вырос, что его так уже не поучить! А ещё было жалко времени, потраченного на разговоры с ним. Сколько же она ему объясняла, что и как, что нельзя маму обижать, что уж кто-кто, а она этого точно не заслуживает! И всё впустую.
– Понимаю, но выхода у нас нет! Мам, не боись, я с тобой!
Лариса потянулась и крепко обняла дочь. Как так вышло, что дочка, которую она родила, когда ещё в институте училась, выросла такой решительной, такой поддерживающей её во всём!
– Ты моё сокровище! И чтобы я без тебя делала?
– Что-что… слезами бы машину поливала! – проворчала Сашка, которая знала о ситуации немножко больше, чем мама, но просвещать её нипочём не собиралась!
Ещё чего не хватало!
Сашка с детства любила наблюдать… причём, это не совсем обычное для ребёнка качество появилось благодаря папиной маме – бабушке Вале.
Внучку она держала на расстоянии, была холодновата, неласкова, и маленькая Сашка никак не могла понять, что же ей сделать, чтобы бабушка Ва́люшка любила её так же, как бабушка Ка́тюшка – мамина мама?
Понимание пришло, когда Сашка случайно услышала разговор Валентины Петровны и её сына – Сашкиного отца.
– Вот не в нашу она породу! Ты вообще уверен, что она твоя? Я сколько не смотрю, ну ничего своего увидеть не могу!
– Да уверен, уверен! Сашка – моя дочка.
– А ты сделай анализ ДНК. Ну, просто для меня.
– Не буду! Я уверен, а если Лара узнает, расстроится.
– Вот балуешь ты её! Пааадумаешь, какая цаца! – проворчала Валентина Петровна. – Расстроится она. Торгашка! И дочку родила точную свою копию!
Сашка уразумела, почему бабушка её саму не любит и перестала пытаться ей понравиться – держалась ровно и спокойно, но всё равно никак не могла понять, почему бабушка Валя так не любит её маму?
– Мама никогда бабушку Валю не обижала, не ругалась с ней. Всегда приезжала, если бабушка о чём-то просила или привезти, или купить, или достать. Подарки всегда дарит хорошие, – Сашка видела, что мама делает это от души, старается выбирать самое-самое.
– Так что не так?
От природы наблюдательная, она ещё и анализировать училась, подмечать малейшие детали, незаметные оттенки разговора, мимику.
Подмечать, делать выводы, отметать неправильные, собирать верные, как зёрнышки в ладонь.
Разгадку она узнала довольно быстро:
– Маму она зовёт торгашка – это из-за того, что у мамы и бабушки с дедом торговая фирма. Они зарабатывают
