Счастье в добрые руки - Ольга Станиславовна Назарова
– Думаем, да! – откликнулась съемочная группа.
– И правильно думаете! – просияла Света.
– Как ей имя подходит! – Женя ощущал себя подхваченным каким-то легкомысленным летним ветром, в котором запуталось солнце, водяные брызги, мороженное, смех и беззлобные шутки. – В театр сходить, что ли? Да, пожалуй, надо! В конце-то концов, где я ещё увижу Офелию, которую можно угостить собачьим кормом и не получить по физиономии? Имею я право?
***
Про получение по физиономии раздумывала и Лариса.
– Никогда не думала, что мне будет так хотеться в него вцепиться! – от гнева аж слёзы на глазах выступили.
Почему-то она не плакала, когда год назад муж заявил, что уходит к другой. Не плакала, когда он стал делить имущество, а осознав, что делить-то особо нечего, потребовал раздела её доли в предприятии родителей.
– Если бы не Сашка, такая была бы беда! – Лариса с нежностью подумала о старшей дочери. – Если бы она за полгода до развода не пристала к бабушке и деду с той перерегистрацией, благодаря которой я поделила между ними свою долю, муж со своей дамой сердца имел бы одну шестую всех акций компании.
Ей до сих пор было приятно вспоминать о том, как Максим узнал о том, что никакой доли у супруги и нет… Шоковое состояние растекалось по лицу мужа медленно и неотвратимо.
Правда, приятное воспоминание было смыто слезами, которые всё-таки потекли по лицу, тяжелыми каплями падая вниз.
– Долю не получил, так по-другому ударил! Да лучше бы акции взял!
Правда, тут ей пришла в голову мысль, что Максим мог бы и акции взять, и сыну голову заморочить…
Нет-нет, она вовсе не была против того, чтобы дети общались с отцом.
Правда, двадцатичетырёхлетняя Сашка, мельком познакомившись с отцовской дамой сердца, на которой он теперь женился, категорически отказалась приходить к ним в гости и вообще поддерживать с мачехой какие бы то ни было контакты.
– Если отцу очень захочется поговорить – я на связи. А к нему домой я не поеду! Да и потом, мам, ты же знаешь, что у него Данечка любимец.
Это было правдой. Младшего сына Макс любил значительно больше дочери. Возможно, дело было в том, что Сашка выросла похожей на собственную маму.
– Максюша, в ней же ничего от нас нет! – сетовала свекровь. – Уж и не знаю, как так вышло! Вот ни граммулечки! Даня – другое дело! Он – копия ты!
И это было абсолютной правдой – двенадцатилетний Данила во всём походил на отца.
Сашка не ревновала, брата любила, от бабушки с отцовской стороны, особой нежности и не ждала – как-то уяснила ещё в детстве, что к ней относятся с ровной прохладицей. Уяснила, и не стала делать из этого трагедии. В конец-то концов, ей и так хватает – бабушка и дед с маминой стороны её любят безусловно, разве этого мало?
Лариса первое время переживала, но свекровь к ней относилась вполне прилично, Сашку не обижала, Даню так и вовсе обожала, чего ещё желать?
Оказалось, что желать-то надо было верности мужа…
– Ну что уж теперь об этом! – Лариса стиснула руль, перестраиваясь в левый ряд. – Но как он мог? Зачем ему это?
Проблема была в Дане.
Сын у бывшего мужа бывал часто, да Лариса и не возражала, в конце-то концов, из-за их развода, дети для Макса бывшими не стали.
Но чем больше Даня бывал у отца, тем больше приходил со странными настроениями и высказываниями.
Например, недавно выдал, что в разводе виновата мать – дескать, если бы она больше внимания папе уделяла, то он бы и не ушел…
Старшая сестра едва не пристукнула юного специалиста в семейных отношениях, но он не унимался.
– Вот тётя Зоя красивая, а мама… она же не следит за собой.
Ларисе, которая шла уточнить, что у них там за возня, и случайно услышала это, подобные высказывания были как пощечина – она вполне ухоженно выглядела для своих сорока шести лет. Да, конечно, не как Зоя, которой было тридцать, но возраст-то куда девать, если женщина не актриса, не модель и не может всё своё время тратить на бульдожью хватку в собственные, пусть и давно минувшие двадцать пять?
Да, Макс тоже что-то такое высказывал, когда уходил, и то, что сын повторяет слова отца, стало болезненной занозой, застрявшей где-то в области солнечного сплетения.
Дальше-больше…
– Зоя разрешает чипсы без ограничений! И колу! А ты вечно бухтишь, что так нельзя!
– Зоя не заставляет делать уроки. А ты прямо заставляешь! Я устал, мне надоело!
– Мы с папой и Зойкой все выходные в аквапарке и на аттракционах гуляли, а потом на автошоу пошли и в ресторан. А ты вечно занята. Чего-чего? Ну и что, что уроки не делал, пааадумаешь!
И вот сегодня от сына прилетел «контрольный выстрeл»:
– Я хочу жить с отцом! Имею право выбрать и выбираю!
Глава 4. Развилка для решений
Лариса парковала машину во дворе дома и всё пыталась понять, как же ей разговаривать с сыном.
Да, понятно, что отец устраивает ему праздники, каждый раз, когда Даня к нему приезжает, но невозможно жить праздниками каждый день.
– Это закончится плохо! И питаться так нельзя, и уроки… ну, хорошо, сейчас каникулы начались, но дальше-то всё равно будут эти самые уроки! Будут проблемы в школе, сложности со здоровьем! Ему же вообще фаст-фуд часто нельзя – желудок начинает болеть.
Лариса неоднократно замечала, что сын жалуется на то, что у него живот болит, когда от отца приезжает.
– Как что-то болит – так ко мне, и то… только перестанет болеть, сразу, «а почему ты мне опять какую-то безвкусную еду готовишь? Да потому, что ты перед этим два дня лопал всякую ерунду, и организм надо привести в норму. Но как это объяснить, чтобы это не было скучно, занудно и надоедливо? Как объяснить, что надо делать эти проклятые уроки? Можно подумать, мне самой они нужны!
Она так и сидела за рулём, пока в окошко машины не постучали.
– Мам, а ты чего тут? – Cашка, окончив институт, работала в семейной компании вместе с мамой, бабушкой и дедом.
– Ой, ты уже пришла? – Лариса постаралась сделать вид, что всё расчудесно. – А это я просто задумалась!
– Так, колись, чего случилось? Ты с утра никакая. Братец?
Лариса невольно улыбнулась. У дочери ещё в детстве проявилось необычное качество – она исключительно удачно анализировала происходящие вокруг
