Гумус - Гаспар Кёниг
– Я не это имел в виду.
Артур проглотил свой тартар на полной скорости и выпил три четверти бутылки – как крестьяне, которые набивают себе брюхо во время праздников, прежде чем вернуться к трудовым будням. Насытившись, он откинулся на спинку банкетки.
– Значит, ты стал настоящим капиталистом, королем вермипроизводства?
– С одной стороны, да. С другой, как я говорю журналистам, я просто спасаю планету. Истина где-то посередине.
– Кевин, мы же друзья. Со мной можно не притворяться. Я рад, что ты делаешь большие деньги.
Кевин собрал все свое мужество. Он всегда считал, что Артур прав, и никогда не пытался по-настоящему возражать ему. Но на этот раз все будет иначе. Он не должен уступать.
– Мы будем перерабатывать около десяти миллионов тонн отходов в год. Не используя ни грамма углерода. Не знаю, что тебе еще нужно.
– Допустим. А как насчет выбросов от транспортных средств? Насчет строительства подъездных дорог? Насчет неминуемой деградации почв? Не будем даже пытаться рассуждать иначе, не будем спрашивать себя, а нельзя ли просто сократить количество отходов. Зачем, ведь ты придумал такую классную штуку.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что в любом случае нашей планете конец. Я видел это своими глазами. Почва истощена. Ей потребуется длительное восстановление после всего, что натворил человек. И это произойдет не скоро. Сначала мы все умрем от голода, и только потом, через несколько миллионов лет, флора и фауна вернутся к жизни. Как после ледникового периода. Появится множество новых видов. Это будет интересно, только писать отчеты станет некому.
– Этой планете удается кормить огромное количество людей. Раньше их было гораздо меньше.
– Да, удается, но какой ценой? На сегодняшний день семьдесят пять процентов верхнего слоя земли находится в состоянии деградации. К 2050 году эта цифра достигнет девяносто пяти процентов.
– Согласно кому?
– Согласно Межправительственному комитету по биоразнообразию. Мы говорили об этом на занятиях по агроэкологии, не помнишь? Загрязнения, вырубка лесов и интенсивное земледелие ухудшают качество почвы. И чем меньше она производит, тем больше мы пичкаем ее химикатами. Это порочный круг. Мы выигрываем немного времени, чтобы продолжать есть буррату из Апулии и креветки из Патагонии. Возможно, несколько десятилетий. Приятной дегустации!
Кевин отложил вилку. Ему были известны все эти истины, ставшие почти банальными для любого студента-агронома, но он перестал размышлять на подобные темы. Он налил себе еще воды, медля с ответом.
– И что же нам делать? Ничего?
– Я этого не говорил. Категорический императив старины Канта остается в силе. Нужно поступать так, как нам хотелось бы, чтобы поступали другие. Это этика долга, деонтология. Даже если с точки зрения консеквенциализма[37] такое поведение выглядит бессмысленным.
– Артур, я не понимаю.
– Проще говоря, ты знаешь, что твои действия бесполезны, но ты все равно их совершаешь.
– Зачем? На всякий случай?
– Нет. Несмотря ни на что.
– Как колибри, которая прилетает, чтобы вылить несколько капель воды на горящий лес?
– Пожалуйста, избавь меня от этих жалких метафор Пьера Раби[38]. Великодушие и героизм, вообще-то, свойственны только людям. У животных нет ничего подобного. Мне больше нравится сравнение с белкой, которое проводит Торо. Белка поедает насекомых и их личинки. Она не стремится приносить пользу лесу. Она просто выполняет свою беличью работу. Кроме того, она собирает и прячет семена и орехи. Она занимается своими делами, не задумываясь о том, взойдут ли каштаны на следующий год. Я тоже выполняю свою работу, свою человеческую работу на отведенном мне участке земли, и не заглядываю слишком далеко вперед. Будь что будет! С тех пор как я это понял, мне стало легче, я прыгаю, как белка. Я даже готов помириться с соседом.
– Ты про толстяка Жобара?
– Он не такой уж и плохой. Просто немного идиот, как и все остальные.
Официант, чрезвычайно внимательный к другу Тома Песке, поспешил забрать грязные тарелки.
– Что желаете на десерт?
– Я возьму «Павлову», – ответил Артур.
– Я тоже.
– Гулять так гулять!
Кевин наблюдал, как официант с помощью специальной щеточки убирает крошки со скатерти. Ему хотелось убедиться, что он понял ход мыслей Артура, прежде чем завлечь его в свои сети.
– А в контексте этого действия, которое, скажем так, одновременно и бесполезно, и необходимо…
– Именно так.
– …в контексте этого действия играет ли результат хоть какую-то роль?
Артур задумался. Он не задавал себе этого вопроса.
– Ты имеешь в виду, – спросил он, – обязан ли я хоть немного уменьшить полную и непреодолимую бесполезность своего существования?
– Ага.
– Полагаю, да. Это похоже на естественную эволюцию. Все живое на Земле проделывает колоссальную работу, чтобы адаптироваться и развиваться, несмотря на то что через несколько миллиардов лет оно исчезнет, испепеленное Солнцем, превратившимся в красного гиганта. Да, жизнь не стоит на месте, а как иначе? Ведь птицы не говорят себе: «Все равно мы умрем, хватит откладывать яйца».
Кевин вздохнул с облегчением.
– А чтобы уменьшить эту крайнюю бесполезность нашего существования, что лучше: снабдить всю Францию вермикомпостерами или пытаться заселить поле тремя дождевыми червями?
Артур атаковал свою «Павлову», ничего не ответив. Он ел жадно, пачкая взбитыми сливками свои теперь уже очень густые, почти ницшеанские усы. Никогда еще Кевин не находил его таким трогательным.
– Ты ведь не хочешь нанять меня, правда? – спросил наконец Артур.
– Хочу.
Кевин почувствовал, как у него скрутило живот. Это было похоже на предложение руки и сердца. Он торопливо заговорил, боясь, что ответ Артура будет слишком быстрым и категоричным.
– Сейчас объясню. Нам нужен руководитель отдела исследований и разработок, который займется усовершенствованием биостимулятора.
– Ты имеешь в виду Vino Veritas?
– Да. Наши опыты пока не принесли особых результатов, и аттестация продукта затягивается…
– Могу подтвердить, что на ферме его использование имело нулевой эффект.
– У тебя условия все же почти экстремальные. Мы добились лучших результатов на менее истощенных почвах. Но ничего выдающегося. Это вопрос дозировки и усовершенствования формулы. Ничего сложного, нужно просто уделить этому какое-то время и хорошенько пораскинуть мозгами. В этом залог нашего успеха, финансового и глобального. Тысячи гектолитров, которые мы могли бы производить и продавать каждый год, только представь себе…
– …сколько денег мы заработаем?
– Не только это, Артур! Представь наш вклад в регенерацию почвы! Что может быть лучше, чем в полном смысле слова органический биостимулятор? Ты говорил, что семьдесят пять процентов почвы деградировало. Пусть так. Но с помощью Vino Veritas мы сможем улучшить этот показатель до семидесяти четырех процентов. Твое существование станет чуть менее бессмысленным.
– А почему я? Я сижу в своей дыре в Сен-Фирмине,
