Счастье в добрые руки - Ольга Станиславовна Назарова
Последний импульс улыбки добил плохое настроение бедняги, который уже был готов во всех рекламах концерна Мироновых снимать только и исключительно Светлану.
Даже в рекламе сельхозтехники! Он уже прямо представлял эту чудесную молодую женщину в зелёном комбезе, залихватской кепке, сапожках и за рулём комбайна!
Впрочем, Света произвела приятное впечатление не только на него:
– Нда… а выбор-то был правильным. Если она такая с поезда, ранним утром, без профессионального грима и причёски, то это же рекламная бoмбa! Она может заставить купить холодильник зимой на Крайнем Севере и лыжи в жару да солнцепёк! – подумал глава концерна, который наведался на это мероприятие для порядка – деньги на рекламу выделялись очень приличные, не хотелось бы просчитаться.
Его зам по безопасности прищурился чуть насмешливо.
– Однако, Женьке можно и посочувствовать, и позавидовать! Когда рядом такая дева, сложно остаться равнодушным. А она ещё и на редкость порядочная! Могла его и вовсе напрочь поработить, и никуда бы бедолага не делся! Да и сейчас могла бы обратиться к младшему сыну Миронова, чтобы её пригласили на съемки железно, без сомнений и нервов.
Знал бы Хак, что Света давным-давно запретила себе нервничать из-за подобных вещей – это сильно мешает жить.
– Портится настроение, начинает скрипеть по швам харизма, унывает пищеварение и тоскует цвет лица! – примерно так звучало Светино «заклинание» от лишних волнений.
– С договором вы ознакомились? – заторопился воспрявший медиадиректор. – Подписывайте и вас уже ждут на площадке! Или… или вы хотите отдохнуть?
– А я абсолютно не устала, – окончательно добила собравшихся Светлана, краем глаза увидев довольное выражение лица Соколовского – именно он предложил её кандидатуру. Думал об этом давно, а окончательно уверился, когда она случайно застала его с заветным медальоном, всё увидела, но аккуратно прикрыла от чужих взглядов и никому ничего не рассказала…
***
Яркая осень как нельзя лучше подходила этой паре – Света раз за разом бежала по парковой лестнице мимо шуршащих от ветра деревьев, добегала до верха, а широкоплечий Соколовский легко поднимал Светлану, словно партнёрша ничего не весила, и она раскидывала руки навстречу ветру, небу и листьям, щедро раскидываемым ассистентами на специальные здоровенные вентиляторы.
– Прямо не ролик, а мечта! – тихонько плевал через оба плеча суеверный и нервный режиссёр, много и часто работавший на концерн Мироновых. – Да где она была раньше? Снималась же в куче реклам, почему, ну, почему мы её не видели! Фсссё… никаких съемок у конкурентов – только у нас!
Съёмочная группа, с некоторой обреченностью приготовившаяся к фортелям питерской цацы, обнаружила, что требование-то на самом деле одно…
– Её надо периодически кормить, – предупредил их заранее предусмотрительный Вася. – Она не толстеет, а без еды идёт на самостоятельный промысел. Так что убирайте съедобный реквизит – не досчитаетесь!
Когда на площадке появилась та пьяноватая компания, никто не заметил… Так бывает – охранник машинально отправился донести какой-то тяжеленный ящик костюмерше, которой симпатизировал, не обратив внимание, что напарник отлучился в туалет.
Вот и вышло так, что освещенную софитами Светлану, по сюжету ролика бежавшую по лестнице к Соколовскому, было видно преотлично, а препятствий, чтобы к ней подойти, не было.
Впрочем, Соколовский сам по себе представлял весьма серьёзное препятствие, но ему ещё надо было добраться до Светы, которую перехватил на лестнице пьяный тип, вынырнувший из зарослей.
– Уууу, какая красотулька! Пойдём с нами, пошли-пошли! Такая тёлка, а упирается… Вадь, гляяянь какая… ну, прям ваааще! Держи её, Вадь, с собой возьмём!
***
– Чего-то у меня интуиция себя чувствует не очень… – часа за полтора до этих событий вздохнул Хантеров. – Нервно мне стало. А где? Где нервно?
Он перебрал события дня, словно бусины на тонкой временной леске… что-то было такое, что надо было предусмотреть, а оно утекло мимо рук подчинённых, словно вода в песок.
Событий было много, звонков и того больше, они скользили, по невидимой леске, подчиняясь Хаковской памяти и чутью, и уже дошли практически до самого утра.
– Есть! На съёмках всего два охранника, а там народ рядом гуляет, бывает, не очень трезвый – пятница, как-никак!
Хантеров нажал кнопку вызова.
– Надо съездить на съемочную площадку… да, там, где рекламу снимают, и проверить обстановку. С собой возьми ещё пару людей – им ещё снимать и снимать, а в том районе сегодня пьяных может быть много.
– Есть! – по-военному ответил подчинённый Хака и тут же отправился на площадку, прихватив пару людей.
Доехали довольно быстро – даже странно, это ж пятница! Но бывают и такие удивительные моменты.
– Кирилл Харитонович, доехали. Всё нормально.
– Ты не показывайся пока, понаблюдай, как там наши ребятки работают. Они оба из подмосковного подразделения, надо бы понимать, на что они годятся.
Понаблюдать оказалось прекрасной идеей – один охранник ушел в сторону очень нужного всем городского заведения, а второй строил глазки симпатичной костюмерше, которая, как белка, сновала около трейлеров съемочной группы.
Правда, наблюдать было очень сложно – он уже в который раз чуть не насильно отводил глаза от девушки в лёгком голубом платье с широкой юбкой, которая летела вверх по лестнице, словно подхваченная ветром.
В конце концов он разозлился на себя:
– Ты дурак, что ли? Чего на неё смотреть? Она или с Соколовским, или с кем-то другим… таким же, а то просто с кем-то побогаче! Да что ж за ерунда такая!
Мимо вновь пролетела актриска, изображая что-то этакое… радостное! Он-то точно знал, что они все только изображают что-то.
Он желчно поморщился, покосившись на часы.
– Ну, один в сортир пошел, а на обратном пути увяз у лотка с мороженым, лакомка, елки-палки, а второй с костюмершей шашни завёл! Даже не знаю, какой круче! Полагаю, что я уже всё увидел – увольнять эту пару надо пинком под зад!
Какое-то лишнее движение на пути актриски он уловил почти сразу, ещё восемь секунд потребовалось для того, чтобы добраться до вырвавшейся из рук пьяного Светланы, которая резко отпрыгнула, не удержалась на ступеньках и…
– Хьюююииитть! – сказал Игорь Игоревич Палашов, прыжком перебазировавший себя и верещащую актриску налево – в густые кусты.
Разумеется, прыгал он так, чтобы она не пострадала – объект велено охранять! Съёмки сорвутся, этой заразочке придётся платить компенсацию конскую за травмы и этот… моральный ущерб.
Все эти размышления пронеслись в голове Палашова, ещё в те восемь секунд, когда актриса вырывалась из рук пьяных, и хорошо, что пронеслись, потому что потом стало ему не до анализа ситуации – приземлился спиной на весьма жесткие кусты, проломил их и встретился той же самой
