Счастье в добрые руки - Ольга Станиславовна Назарова
– Очень разумно! – одобрил Женя, поневоле впечатлённый основательным подходом Сашки, – А можно ли мне тоже попроситься к нему в клиенты? – заинтересовался он.
– Можно уточнить. Он обычно в той стороне гуляет, – Сашка махнула рукой, – Я ему сейчас наберу.
Через двадцать минут вопрос с выгулом Хана и Гранда был решен.
Женя даже подумал, что всё к лучшему – он всегда как-то нервничал, когда Марианна Ивановна с присущей ей самоуверенностью заявляла, что у неё проблем никогда не бывает.
А вот Пётр Алексеевич – его новый помощник по выгулу собак сам по себе производил именно такое впечатление.
– А! Знакомые морды! Так это ваши? Они регулярно сбегали от такой… линкорообразной дамы.
Женя остолбенело уставился на нового знакомца.
– Как сбегали?
– Да так… она тут, а они там где-то… – усмехнулся Пётр Алексеевич. – Она вам не говорила?
– Говорила, что всё расчудесно! – сквозь зубы процедил Женя. – Они ничего не натворили?
– Не, они ребята воспитанные, правда, они Джека регулярно гоняли, но только когда он сам их долго доставал и до первого визга о пощаде.
Домой Женя шел под впечатлением новых сведений…
– Всё в порядке? – осторожно уточнила Сашка.
– Нууу, как тебе сказать… думаю, чего я ещё в своём доме не знаю… И да, я тебя всё равно вынужден попросить… Петр Алексеевич вряд ли согласится кормить мою стаю, да и Манюня чужих мужчин боится до ужаса, а ты ей понравилась! Можно я тебя попрошу, а?
– Я бы не хотела – чужой дом…
– Саш, в моём доме я, как выяснилось, далеко не всё контролировал, но вот в твоём случае я уверен, что всё будет надёжно как в банке!
– В трёхлитровой! – насмешливо фыркнула Сашка. – Но я не умею общаться с эублефаром и улиткой.
– Самая сложная в общении это Манюня, поверь мне! А тебе эта крепость сдалась без боя! А так-то всё просто – еду дать, туалет у кошек и Маньки стационарный, там ничего и делать не надо. Эушке – сверчки из банки, а улитке – салат и кальцием посыпать. Саш, пожалуйста!
– Погоди… какие сверчки из банки? – изумилась Саша.
– Ну как какие? Консервированные! Вот придёшь, я тебе всё покажу! А? Пожалуйстаааа… Зайди просто посмотреть!
Вот уж что умел младший Миронов, так это упрашивать – физиономия стала настолько умоляющей, что Сашка не выдержала, хотя и обещала себе сохранять здравый смысл в боеготовном положении.
– Ладно… но только чтобы посмотреть на консервированных сверчков!
Женька довольно хмыкнул – вот уж он-то знал, что в упрашивании он Манюне и в подмётки не годится, а уж если Сашка приглянется кошкам и котам, то они её в два счёта уломают.
Договорились, что Саша на днях зайдёт, и она отправилась домой в сопровождении довольной прогулкой Рады.
Дома же её поджидала неожиданность.
В прихожей её встретил Даня, который сообщил, что пришел отец…
– Отец? – Сашка ставила вероятность его визита примерно следующим номером за приходом натурального Деда Мороза… такого, не ряженного, а вполне себе настоящего. – Что он тут делает?
Именно этот вопрос и задала Лариса, обнаружив в квартире бывшего мужа.
– А что? Я не могу прийти к своей семье? – Максим Драгин с деланным изумлением поднял брови.
– К семье – безусловно, но я-то тебя спросила о том, что ты тут делаешь? – Лариса спокойно смотрела на Максима.
– Ой, Лар, да ладно тебе язвить, – устало вздохнул Максим, прислонившись к дверному проёму гостиной. Я смотрю, вы и замки сменили? – он покрутил в руках связку.
– Сменили, конечно!
– Конечно… – он потёр виски. – Мы можем поговорить?
– Ну хорошо, давай поговорим!
Лариса вышла на балкон, бывший муж последовал за ней.
– Лар…
– Я внимательно тебя слушаю!
– Лара, я понимаю, что за последнее время наделал много всякого всего… Неправильного…
Ларисе очень хотелось уточнить, что именно он называет таким мягким эпитетом. Неправильно можно решить задачу, выбрать шторы, неправильно свернуть на перекрёстке, но жить так, как это делал Максим – нет, по её мнению, это называлось как-то иначе.
– Молчание – золото, так одарю себя по-царски! – подумала Лариса, – Пусть говорит, а я послушаю.
Она повернулась к поручню и с наслаждением вздохнула – прохладный ветер растрепал волосы, принёс на высоту её балкона горсть ярких узеньких ясеневых листочков, оставив один в ладони Ларисы.
– Вот и золото…
– Что ты говоришь? – встрепенулся Максим, который как-то иначе представлял их разговор.
Его жизнь ему разонравилась. Мать его достала со слезливыми и многословными доказательствами своей правоты и родовитости, перемежая их обвинениями в его легковерности, мол, как он мог поверить тётке и Ларисе? Возвращаться домой было попросту невыносимо – она поджидала его у двери и снова начинала выносить мозг.
Он попытался было пригласить на встречу одну из симпатичных коллег, но та отказалась – оказывается, она собиралась выходить замуж. Нет, это была отнюдь не единственная его знакомая женского пола, и найти себе даму для встреч было совершенно несложно, но он-то привык к другому…
Максим привык к живой заинтересованности в нем, в его делах, привык к заботе, к тому, что его встречают и радуются его приходу, а у матери в квартире словно поселились тени, сумрачно щурясь из углов и вызывая на свет несуществующих предков.
Он уже несколько дней обнаруживал себя на пути к своему старому дому, спохватывался, разворачивал машину, и уныло ехал к матери, а сегодня… сегодня решил рискнуть!
– Ларунь, – он когда-то так ласково называл жену, – Понимаешь, я понял, что мне вас всех так не хватает! Мать… Я дурак, конечно, был, что слушал её. Она столько лет разрушала наш брак, а сейчас как обезумела, всё только и твердит о своей родословной и о том, что я её предал, раз поверил тетке!
– Макс, ты бы позаботился о ней… Знаешь, я вспомнила, что она когда-то мечтала поехать на Байкал. Подари ей тур туда! Осень на Байкале – это очень красиво. Она же, когда на пенсию вышла, занималась только тем, чтобы Даньку приручить, да устроить тебе достойную вашего рода жизнь.
Лариса говорила вполне серьёзно – она словно увидела ухоженную большую квартиру свекрови, в которой вокруг живого человека существуют только её иллюзии да рассерженный сын. Ему-то всегда было лень узнать правду, а вот теперь он гневается на обломки лжи, вполне устраивающей его раньше.
– Ты и правда… жалеешь её? – удивился Макс.
– Жалею… короче, пока ещё можно её как-то переключить на новое, сделай это!
– Хорошо,
