Счастье в добрые руки - Ольга Станиславовна Назарова
Тут в комнату влетела оскорблённая до глубины души Валентина Петровна и начала ругаться на сына, ради которого она, оказывается, всю жизнь положила, а Максим начал активно отвечать.
Лариса, не желая слушать их препирательства, выставила упакованные вещи в подъезд и с облегчением захлопнула за собой дверь в негостеприимное «дворянское гнездо».
– Мам? – Даня растеряно топтался в дверях лифта. – У нас всё в порядке?
– Да, мой хороший. Вполне. А ты сам-то не разочарован? Был вроде как частью родовитого дворянства, а оно оказалось фантазией…
– Знаешь, я уж лучше собой буду, можно?
– Нужно! – рассмеялась Лариса. – Поехали домой!
***
Евгений, вернувшись домой, обнаружил под дверью квартиры свою «надёжную и исполнительную» соседку.
– Ой, вы её нашли! – возликовала Марианна Ивановна, увидев край острого уха, выглядывавший из-за воротника Жениной куртки. – Какое счастье!
Миронов во все глаза смотрел на широкую улыбку тётки, которая чуть было не устроила грандиозную проблему! То есть устроила, нарушив его прямой приказ, и абсолютно проигнорировав все объяснения, осознанно врала, а потом ещё и заявила, что искать собаку не станет!
– И вот, стоит она и улыбается мне на манер жизнерадостного крокодила! Какая потрясающая наглость! – подумал он.
А вслух сказал:
– Счастье, да… только я не понял, что вы тут забыли?
– Ну, как же! Хотела сумку свою забрать! А войти не могу – собачки не пускают! Рычат, на дверь кидаются и захлопывают её лапами.
– Интересно, и почему бы это? – ровным тоном спросил Женя.
И соседка, как ни в чём ни бывало, ответила:
– Так сердятся они. Я же их на кухне закрыла, когда Манюню забрала, а она распищалась, вот пёсики и занервничали.
– Занервничали, значит, да? – очень спокойно уточнил Евгений.
Марианна Ивановна тут же успокоилась и с энтузиазмом подтвердила, дополнив свой ответ предложением:
– Да. Надо бы с ними ещё позаниматься…
– А знаете, глубокоуважаемая Марианна Ивановна, я ведь их отлично понимаю! Я ТОЖЕ ЗАНЕРВНИЧАЛ!
Марианна уставилась на соседа, словно первый раз в жизни его увидела!
Вообще-то она долго думала, как себя с ним вести.
– Разорался-то, распсиховался… ну, и что? У всех бывают накладки, не ошибается только тот, кто ничего не делает, а я-то делаю!
Она даже в парке ещё разок пробежалась, расспрашивая собачников о пропавшей Манюне, а потом, вконец устав, пришла домой и, по зрелому размышлению, решила, что погорячилась – Миронов платил великолепно, вел себя обычно очень вежливо, да и вообще, было ей удобно и приятно.
– Ничего-ничего, покричал, пошумел, да и успокоится! У него Хан и Гранд есть – их-то кто выгуливать будет? А кошек кормить и убирать за ними? Да, может, ещё и Манюня найдётся.
Потом она попыталась достать из квартиры соседа оставленную там сумку и столкнулась с яростным противодействием собак, а затем, вернувшись к себе, узрела с балкона выходящего из машины соседа, который явно держал за пазухой свою психованную собачонку.
–Нет, ну, надо же! К нему, небось, сразу выскочила! Вот вредная пакостница! Нет бы ко мне вышла, и не надо было бы тогда всё это рассказывать!
Марианна Ивановна решила ковать железо, пока горячо, рассудив, что у соседа настроение должно быть хорошим – нашлась же пропажа, а это значит, надо быстренько подтвердить своё дальнейшее участие в выгуле и уходу за его собаками.
– Деньги-то какие! – резюмировала разумная дама. – Да и сосед вполне вежливый и вменяемый.
И вот теперь этот вежливый и вменяемый почему-то больше всего стал походить на крайне сердитого худощавого медведя!
Кто бы знал, что в некоторые моменты времени в Евгении просыпается нрав его старшего брата Николая!
Глава 23. Подкова на счастье
Марианна Ивановна потрясла головой, прогоняя некстати пришедшую ассоциацию, и преданно уставилась на соседа.
Вообще-то, она была уже уверена, что всё обойдётся.
Нет, в самом-то деле, что такого? Собачка сбежала? Так это бывает! Но всё хорошо, что хорошо кончается – вот она, собачка эта самая дрожит ухом за отворотом хозяйской куртки.
Ах, да… Женечка просил собачку на улицу не выносить? Так она же как лучше хотела! И пренепременно сделала бы это «как лучше», если бы не истерика у глупышки-Манюни. Но опять же, всё хорошо, что хорошо закончилась и смотрите пункт первый!
Что там ещё? Ну что он так смотрит, словно она, честнейшая и образцово-показательнейшая Марианна Ивановна у него что-то украла? Она никогда ничего ни у кого не брала! А ведь люди-то разные бывают, иные и полквартиры унесут, пока хозяева не видят.
Так что никаких причин для нервозности соседа и разговора с ней в подобном тоне Марианна не видела.
Евгений осмотрел любезную улыбку, чистейшие, распахнутые в наивном недоумении глаза Марианны Ивановны, и злобно прищурился.
– Вы что? Реально не понимаете, что натворили? – холодно уточнил он, старательно сдерживая ярость.
– Женечка, да что такое-то? Всё хорошо, Манюнечка жива-здорова, всё закончилось благополучно! Да, Хан и Гранд разошлись что-то, но вы их приструните…
– Манюня жива-здорова ВОПРЕКИ вашим действиям, которые я вам строго запретил!
– Женя, послушайте, ну, что я такого уж сделала-то? Я как лучше хотела! – Марианна приняла важный вид и строго взглянула на соседа. – Это же неправильно, когда собака не гуляет!
– Вы… вы что? Тупая? – озарило Женю.
Нет, он вовсе не собирался её оскорблять, просто констатировал внезапно возникший перед ним факт. В самом-то деле, как ещё можно назвать человека, который, являясь наёмным работником, делает то, что начальство ему категорически делать запретило, потом врёт изо всех сил, а потом на чистом глазу заявляет сакраментальное «ачётакова».
– Женя! Вы что… вы что грубите? – ахнула шокированная до глубины души Марианна.
– А я и не грублю вовсе! Я озвучиваю выводы. Вы в моей квартире насильно ловили мою собаку, которую я вам даже трогать лишний раз не велел! Вы силой вытащили её на улицу, хотя это вам было категорически запрещено, не сумели её удержать, не смогли поймать или найти, куда она убежала, вы мне врали, мне пришлось всё бросать и выезжать в Питер! – рычал нависший над опешившей Марианной Евгений.
– Ну вы же её нашли…
– Я её не находил! Её, к счастью, нашла одна моя
