Бернаут - Виктория Юрьевна Побединская
Вот и сейчас, поставив мотоцикл на заднее колесо, он опустил меня едва ли не до земли. Так низко, что, выставив руку, я могла бы провести по красному песку ладошкой. Но, конечно же, я не сделала этого, а сильнее прижалась к мужской спине, вдыхая уже знакомый запах листьев алоэ, пустыни и совсем немного – янтарного солнца. И мне не было страшно. Я улыбалась. Потому что по какой-то одному небу известной причине доверяла тому, за кого так крепко держались мои руки. Я просто знала: пока я с ним – я в безопасности.
Дорога заняла не более получаса. Бланж остановил мотоцикл. Вокруг не было ничего, только кроваво-красные холмы, и, если бы не общая кредитная история, я бы точно решила, что он привез меня сюда, чтобы убить.
– Идем, – произнес он, помог мне слезть и зашагал через поле. – Только под ноги смотри, тут мелкий кустарник.
– Бланж, – позвала я, глядя ему в спину, но ответа не последовало, и я припустила следом. Он вел меня куда-то, но явно не собирался признаваться куда. – Ты хочешь вынуть у меня почку? – пыхтела я, задыхаясь от жары и потея. Утреннее солнце стояло невысоко, но палило все равно знатно. – Расчленить и продать на подпольном рынке на органы? Тогда знай, что в десять я переболела желтухой. Моя печень непригодна для трансплантации.
Снова ничего.
– Ну Бланж…
Я запнулась о торчащий из земли корень, но, чертыхнувшись, удержала равновесие.
– Можно хотя бы идти помедленнее?
Шлем я сняла, и теперь его приходилось тащить под мышкой. Кустарник, стелющийся по земле, похрустывал под ногами. Пейзаж вокруг оставался все таким же пустынно-красным. Только теперь мы взбирались вверх по узкой тропинке.
– Нет, правда, признайся, что ты собираешься делать? Забыть меня посреди каньона? Скинуть со скалы?
Он наконец обернулся:
– Первая версия, про органы, мне нравилась гораздо больше. По крайней мере, в ней хотя бы общественная польза имелась.
Я хмыкнула, с трудом поспевая за его шагами и обходя целые коммуны огромных кактусов.
– Боже, как же их здесь много.
– Сагуаро. Так они называются, – сообщил Бланж. Теперь мне приходилось глядеть на него снизу вверх, потому что подъем становился круче. – Находятся под охраной ЮНЕСКО. Так что, прошу, постарайся не напороться. У меня нет на сегодня планов попасть ни в больницу, ни в тюрьму.
Еще минут через пятнадцать Бланж наконец остановился. Отодвинулся, чтобы я тоже смогла встать рядом, и, когда мне открылся вид, я ошеломленно замерла. Потому что передо мной, словно слоеный пирог, состоящий из разноцветных пород песчаника, простирался кирпично-рыжий каньон. Переплетающийся причудливыми изгибами, выточенный песком и временем так искусно, что ни один архитектор не справился бы. Он не был огромен и не поражал масштабами, как Гранд-Каньон, Брайс или Чако, но был настолько прекрасен, что аж дух захватывало.
– Это место обнаружили случайно. Индейская девочка из племени навахо, которое раньше жило на этой территории. Со стороны никогда не подумаешь, что здесь что-то есть, верно?
– Верно. – Дотрагиваясь ладонью до стен, я медленно шла вдоль каменных изгибов, все еще не в силах поверить, что в таком месте, как это, может скрываться такая красота. Даже пожалела, что камеру с собой не взяла. Утренний, еще низкий, свет, преломляясь и растворяясь в теплоте камня, превращал его в настоящее произведение искусства.
– Этот на самом деле не самый красивый. Есть более крупные. Как каньон Антилопы, например. Он расположен еще выше, и, чтобы добраться туда, надо нанимать проводника. Но и тут неплохо.
Он уселся на широкий камень, уперев локоть в колено. Шлем отложил в сторону и просто наблюдал за мной.
– Зачем ты меня сюда привез?
Бланж пожал плечами:
– Если честно, я не знаю. Случайно вышло. Разозлился из-за Марса, хотел урок тебе преподать, чтобы идея самой водить больше никогда не пришла тебе в голову. – Он опустил взгляд и принялся ковырять носком ботинка застрявший в почве камень. – Но не смог.
– Почему?
– Это нечестно.
Я ошарашенно замерла:
– По отношению к кому?
– К мотоциклам, – пробурчал он.
Я рассмеялась, сама удивившись, как беззаботно звучит мой смех. Как будто шарик тревоги и бесконечных проблем, который так долго сдавливал грудную клетку изнутри, лопнул.
– Только ты мог такое выдать, Бланж, я клянусь.
Он в ответ криво улыбнулся.
Я отвернулась, снова рассматривая причудливые изгибы камней. Они были словно волны, застывшие под чьей-то могучей рукой.
– Почему именно Аризона? – спросила я. – Почему из всех штатов ты выбрал этот, ведь Аризона… достаточно далеко от Канады?
– Случайно вышло, – ответил Бланж. – Просто ткнул в карту пальцем.
– А почему остался?
– Привык, наверное.
– Ты поэтому не хочешь продать свою часть «Святого моря»?
– Ты не понимаешь, – ответил он.
– Наверное, ты прав, и я действительно не понимаю, – хмыкнула я. Бланж издал сдавленный звук, как будто заранее осуждал все, что я еще не сказала. – Зачем изводить друг друга и мучиться? Драться после каждой гонки и придумывать подставы? Делить треки и бесконечно ругаться из-за их модификации?
– Это место – не просто земля, Жак! – всплеснул руками он. – Не просто стены и треки. Это целая жизнь, вселенная, все, что у меня вообще осталось.
Я замерла, внимательно слушая.
– Я люблю это место, – продолжал Бланж. – За все. За его блеклость и убогость. За климатический ад и бесконечные перепады температуры. За его величественность и непохожесть ни на что в мире. Даже за то, как солнце играет бликами на песке по утрам, понимаешь?
Я понимала, потому что и у меня было такое место, ради которого я была готова пожертвовать всем, даже собственной свободой. Как я могла его осуждать?
– Кажется, теперь понимаю. Прости.
– Забудь.
– Нет, правда. Возможно, я поторопилась.
– К тому же разве здесь не красиво?
– Очень, – улыбнулась я. Повисло молчание. – И ты скучаешь? По Ванкуверу?
Он пожал плечами:
– Даже и не знаю. Я уехал оттуда в пятнадцать.
– И больше не возвращался?
– Ни разу. И не жалею об этом.
– Понятно. – Я уселась рядом.
– Кстати, – вдруг добавил Бланж. – Ты впервые улыбаешься.
– Что?
– Впервые искренне, как будто ты действительно счастлива.
Я задумалась. А ведь он был прав. Все время я выдавливала из себя любую улыбку – вежливую,
