Дизайн своего мира - Ольга Станиславовна Назарова
– У вас нет детей… – начала судья.
– Но наша семья есть! – взвыл Николай.
Он говорил с таким жаром, что судья засомневалась… может, и правда, такая любовь? Ну не поняли друг друга, бывает – психанула жена, уехала, а потом жалеть будет – вон как муж-то убивается.
– Что ж вы так убиваетесь – вы ж так не убьётесь – давайте я вам помогу! – размышляла Светлана, мечтая перейти от мыслей к делу.
– Так! На примирение сторон суд даёт месяц!
– Этого мало! – вскинулся Николай. – Я не могу её найти! Велите адвокату, чтобы она сказала, где моя жена!
– Суд даёт вам МЕСЯЦ! – судья взглядом осадила зарвавшегося Добренко и даже слегка прикопала его. – Помощь в поиске вашей жены не входит в обязанности её адвоката! Если вы её так любите, то найдёте!
Николай понурился – он-то надеялся, что ему дадут три месяца или заставят ту блондинистую гадюку-адвокатшу сказать, где Лизка!
– Ничего, это лучше, чем если бы нас сейчас развели! – решил он.
Парочке Добренко страшно хотелось пообщаться со Светланой, может, она проговорится, но та как-то стремительно исчезла из зала суда, а они за ней не успели – в проходе им заступил дорогу охранник, который что-то выяснял у секретаря суда.
Откуда им было знать, что охранник – хороший знакомый Светы, которому она в своё время очень помогла, так, что теперь он, уловив, что вот эта парочка вознамерилась пристать к Градовой, быстренько организовал у них на дороге препятствие.
Светлана, доехав до офиса и выместив гнев на ни в чём не повинной корзинке для мусора, улетевшей в дальний угол, позвонила Лизе:
– Добрый день! К сожалению, Добренко уговорил судью дать вам время на примирение – рыдал, растирал слёзы по физиономии и требовал суд вас найти для возврата в счастливое семейное иго!
Лиза расстроилась. Правда, в отличии от Коленькиных рыданий, её слёзы были настоящими.
– Поняла… да, вы говорили, что это возможно.
– Лиза, не расстраивайтесь! Только не переживайте! Вы можете пока продолжать работать удалённо?
– Да, конечно. А что?
– Мне не нравится, что Добренко затягивает процесс – словно они чего-то ждут. Не исключаю, что они решили вас найти и заставить отдать им деньги, ну, или написать обязательство о том, что вы им должны…
– Ну, я же не буду этого делать! – Лиза возмущённо вскинула голову.
– Они могут думать, что переубедят или напугают! – предупредила Света, – Будьте осторожнее!
– Я постараюсь! – пообещала Лиза, уныло катая по столу карандаш.
Уныло что-то делать, когда у вас на коленях сидит котёнок, довольно сложно. Особенно, если это Май.
– Эттто ещё чтффо такое? – фыркнул он, обнаружив, что около хозяйки образовалось нечто серо-желтое с прозеленью, склизкое, мерзкое, липкое, льнущее к ней, вытягивающее её силы. – А ну-ка чффффррр отсюда!
Уныние и не подумало чфффырнуть, собственно, оно даже не обратило на Мамая внимание, и очень напрасно, потому что котёнок был не по возрасту боевит и сообразителен!
Он понимал, что Лиза это что-то не видит, только чувствует, что слабеет, плачет, что ей плохо.
– Значит, надо её отвлечь! – вывод был прост и вечен – недаром он используется бесчисленными поколениями котов и кошек, живущих рядом с людьми.
Ни одно уныние не способно удержать внимание и сердце человека, когда у этого человека, судя по звукам, рушится дом! Ну, ладно, ладно, пусть не дом, но кухня – точно!
– Ой, мамочки! Май! – Лиза вырвалась из цепких лап невидимого существа и его жадного хоботка, присосавшегося к солнечному сплетению, и рванула в кухню. – Май! Что тут…
Тут – это дело такое… разное. Оно может быть спокойным и приятным, беспокойным и гм… малорадостным, жутковатым, а может и вот таким – лениворазваленным по всей кухне тутом.
Май, как весьма одарённое создание, венчал весь этот развал кастрюль, кастрюлек, мисок, ковшиков, крышек к ним, половников и скалок, сковородок и дуршлагов, накопленных несколькими поколениями хозяек в глубоком шкафу, куда Лиза пока не успела добраться и навести там порядок.
Утварь выехала многообещающим лавинным языком, заняв собой почти всё пространство перед шкафом, и было совершенно непонятно, как она до сих пор там помещалась.
– С ума сойти! Это что, шкаф в Нарнию? – Лиза подобралась поближе и подняла с пола дивный чугунный горшок для каши. – Ой, какая прелесть! И как я этого не видела? Наверно, они у стенки стояли, потому что впереди были только кастрюльки.
Как выяснилось, у стенки стояло чрезвычайно много всего.
– Даже утюгов угольных аж три штуки! – изумлялась Лиза, вытягивая всё это сокровище к куче песка у забора. – Буду чистить и радоваться жизни! – решила она, крайне разочаровав растаявшее на глазах Мая уныние.
Вывод котёнка был логичен и тревожен для окружающих:
– Всё понятно – видишь рядом с человеком пакость – надо что-то уронить! Желательно много, громко и большое! – решил Май, активно помогая Лизе возиться в песке. Он, конечно, ничего не чистил, зато напрыгивал на чугунки и кастрюльки, прятался в них, гремел крышками и катался с тёплого песчаного склона.
– Я смотрю, вы тут не скучаете! – Николай Миронов специально проехал по Лизиной улице в надежде уточнить, как продвигается дело с этикетками.
– Однозначно! – кивнула Лиза, натирая чугунок песком.
– А я думал, вы работаете! – нет, он вовсе не хотел намекнуть на то, что она бездельница, просто… просто деньги на развитие производства подходили к концу, его основное производство давало традиционно немного, а взять ещё откуда-то что-то было проблематично. Этот факт просто с ума Николая сводил. Он привык к тому, что отец давал деньги – всегда и сколько нужно, но сейчас… сейчас всё было иначе! Он обязан был, ОБЯЗАН, справиться, доказать всем, и в первую очередь себе самому, что он не просто приложение к фамилии, а тоже чего-то стоит. Что отец не зря в него поверил! Что он сам реально и успешно может вести дело.
– Мне позарез нужны этикетки! – вдруг признался он.
Лиза подняла голову, хотела сказать что-то резкое – в конце-то концов, то, что она согласилась работать с ним, не означает, что она – его рабыня. У неё день ненормированный, может и ночью доделать, а вот стоять у неё над душой и укорять он точно права не имеет!
Хотела, да не стала – очень уж хмурым и расстроенным выглядел Николай.
– Не расстраивайтесь. Всё будет в срок, – миролюбиво ответила она. – Мне просто по разводу позвонили – всё не так просто, как я надеялась, вот я и решила, что
