Дизайн своего мира - Ольга Станиславовна Назарова
– Так чего ж ты ему не намекнула? – удивилась Валентина.
– А зачем мне пустое? Смысл требовать с человека то, что для него неестественно? – Лиза легко пожала плечами. – Мне нравится, как я выгляжу, спасибо ему за это. Сама бы я нипочём не решилась что-то такое сделать.
– Безобразие у тебя, а не характер! – возмущалась Валентина, – Ты ж смотри, посадишь себе на шею ещё какого-нибудь… и будешь терпеть, как того, первого!
– Нет-нет, я два раза на граблях не танцую!
На кухне шумел чайник, на свободном стуле возлежал Валентинин Тимур и дразнил поочерёдно то Мая, то Виня, спуская вниз лапу и убирая её за миллиметр до соприкосновения с зубами такса и коготками котёнка, Валентина явно закипала на манер того же чайника, сердясь на мирно улыбающуюся Лизу, а у дверей стоял Миронов, явно что-то мотающий на ус – очень уж задумчиво он стал выглядеть…
– Да! Заморочил ты мне голову, Петрович! – спохватилась Валентина, узрев возмутителя спокойствия. – Чего ты там стену подпираешь? Cадись! Я вам сейчас про прынцесску расскажу!
– Про какую ещё прынцесску? – Миронов безошибочно угадал, какие именно пироги с мясом и взял первый – на пробу.
– Да заявилась к нам сегодня этакая фря… – фыркнула Валентина. – Явно кого-то искала. Сначала по нашей улице проехала – к Фёдору во двор глаза попялила, к тебе… У меня глазенапы свои бесстыжие распустила! И чего ты Лиза хихикаешь?
– Мало ли кто проезжал, – Миронов ел, и было ему вкусно и приятно.
– Мало ли, да не мало! – не смутилась Валентина. – Слушай дальше! Потом она объехала улицу и прибыла сюда, и давай в Лизин двор пялиться! А я как раз за гуськами наблюдала – как они с ута́ками моими, не дерутся ли? Ну, вышла спросить, может, ищет чего-нибудь человек. А она действительно ищет Лизу! Сама мне сказала!
– Но никто не знает, что я здесь живу! – удивилась и встревожилась она. – Только родители!
– А этот твой бывший? – уточнила Валентина, приберегая козырь в кармане очередного халата.
– Нет, не знает. И на работе тоже.
– А вот глянь, может, она тебе в личико знакома? – Валин козырь был добыт из кармана и предъявлен присутствующим – на экране смартфона сияла физиономия Ланы.
– Нет, первый раз в жизни вижу, – покачала головой Лиза. – Это такая красивая девушка… я бы её точно не забыла.
– Зато я забыл бы с наслаждением! – крайне хмуро отреагировал Николай, с сожалением откладывая на тарелку очередной пирог. – Это моя новая младшая кладовщица Светлана Тараканова. И мне очччень хотелось бы знать, какого лешего она тут забыла и зачем ей Лиза понадобилась? Пронюхала про этикетки? Конкуренты подослали?
Глава 20. ПионЭры, идите лесом
Нет, пораздумав пару минут и пожевав пирог – для облегчения мыслительного процесса, версию с конкурентами Николай отодвинул в стороночку – до получения новых данных.
Он бы и дольше подумал, но Валентина не позволила.
– Николай! Ты ж имей в виду – я женщина темпераментная, коли чего спрашиваю, лучше ответь – дешевше будет.
– А о чём вы спрашивали последние полторы минуты? – уточнил Николай.
– Ты ж глянь на него! Чаго-чаго… – передразнила его Валентина, – Я тебя спрашивала, что именно могло потребоваться этой твоей Таракановой от нашей Лизы.
– Да если бы я знал! Светлана – дочь одного из моих поставщиков. Оставалась работать в Питере. Ну как работать… польза от неё есть, конечно – Тараканов даёт скидку на свою продукцию…
– Из-за того, что она у тебя работает?
– Да, – коротко ответил Николаю.
– Талантливая, небось, деваха! – сделала вывод дотошная Валя. – Она писать-читать умеет?
– Универ закончила… так что это, наверняка, умеет, – сделал логический вывод Николай.
– А сюда она чего припёрлась? В нашу-то глушь?
– Эээээ…
– Небось, тебя охмурять? – Валентина отлично знала, что люди везде одинаковы… нет, не в смысле того, что идентичны, а в смысле – что доярке, которая на соседней ферме работает, что этой вот Таракусе, если уж нужен выгодный муж, то они обе будут стараться очаровать, обаять, а если не получится, продолжить, но с большим, так сказать, размахом и напором! Правда, доярка поохмуряла, поохмуряла, а потом плюнула на неприступного местного первого красавца, да и вышла замуж за парня, который в неё со школы влюблён.
– Так у неё и смысла здравого побольше, а у этой крысотищи его, видать как-то маловато! А может, ещё не сообразила, что такого как Николай, если уж он САМ не захочет, никакой королевишной не приманить – натура у него такая!
Натурный Николай призадумавшись над вопросом Валентины поднял брови, почесал затылок, взъерошил волосы, став изумительно похожим на своего предка, а потом выдал:
– Охмурять, оно конечно, но от Елизаветы-то ей что нужно? И вообще, как она про моего дизайнера узнала?
Лиза беззвучно хихикнула:
– Мой дизайнер… Ошалеть можно! – подумала она. – Вот, собственник! Хотя… мне-то что? Если будет нормально и вовремя платить за работу, пусть хоть горшком называет!
Валентина продолжала закидывать соседа наводящими вопросами:
– А ты при ней Лизе звонил?
– Лизе? Нет, зачем? А! Стоп! А вот по поводу Лизы звонил – договаривался о салоне. Да, этот разговор она могла слышать.
– Так чего ж ты удивляешься? Если она решила тебя охмурить, и тут слышит, что ты с кем-то о салоне красоты договариваешься для какой-то соседки Лизы… ты ж, небось, умный Вася, сказал, упоминал, что это соседка?
– Возможно, – согласился Николай и тут ощутил, что начинает натурально звереть!
Вот чего он вообще никак и никогда не переносил, так это слово «мой» в применении к его особе!
Он мог быть своим для родителей и младшего брата, с давнего времени – для нянь Зины, с некоторых недавних пор – для среднего брата и Виня, но больше ни для кого!
Он всегда сам и только сам определял чей он, а любая девица, которая в разговоре с подругами могла ляпнуть «ой, а мой-то что сделал», автоматически отодвигалась подальше.
– Твой – это когда муж, а так – я тебе не принадлежу, знаешь ли… – аргументировал он.
А уж когда кто-то всерьёз предъявлял на него права, это и вовсе вызывало дичайшее раздражение.
– Да с какого перепуга? – он запросто мог наорать на любую красавицу, благо видал их, перевидал… Мог невежливо послать куда подальше за попытку обойтись с ним как с каким-то безмозглым щенком, которому только покажи привлекательную игрушку, и он уже у
