Жар - Тоби Ллойд
Пальцы Ханны были унизаны кольцами, и всякий раз, как евреев изгоняли с очередных территорий, она снимала кольцо и клала на скатерть, создавая узор на манер олимпийского логотипа.
– Скажите мне, Кейт, почему гои так любят ставить после своих имен порядковые номера?
– Только короли, – поправила я.
–И королевы. Гойские короли и королевы.– Ханна, не глядя, собирала кольца со скатерти.– Наверняка вы заметили, что усатого я не помянула. Слишком многие думают, что наши проблемы начались в 1933-м и закончились в 1945-м.
– Я и не утверждала, что антисемитизм искоренили, – заметила я.
– Напрямую не утверждали. Однако давайте придерживаться вашей же логики. Вы верите в существование унаследованного шовинизма. Но вы также верите в то, что три тысячи лет спустя эта грязь не прилипла к антисионистам, хотя их единственная политическая цель заключается в том, чтобы вышвырнуть нас из очередной страны. Вы полагаете, что эти два крикуна, единственные во всем мире, свободны от невольных предубеждений и абсолютно рациональны в своих воззрениях. Или я вас неправильно поняла? Так я вам вот что скажу: Палестина этих подонков не интересует ни капли. Да и с чего бы? Они понятия не имеют ни об исламе, ни об арабской культуре. Что их интересует, так это ненависть к евреям.
Лицо мое горело. Все, что я могла бы сказать о незаконных поселениях, нарушении прав человека, мечте о Великом Израиле, вылетело у меня из головы.
– Хватит уже, – сказал Товия матери.
– Не принимайте на свой счет, – добавила Элси. – Она со всеми так.
Я впервые прочувствовала, каково это – расти в семье Розенталь, и обрадовалась, что пора делать заказ. Руководствуясь вкусами матери, Товия привел нас во французское бистро. (Видимо, Карл V и Карл VI заслужили прощение.) Вместо меню, набранного на компьютере, на столе лежали рукописные листы с перечнями сегодняшних закусок, горячего и десертов, некоторые строчки были вычеркнуты, английского перевода не имелось. Когда к нам подошел официант, Ханна взглянула на меня и спросила:
– Вы же не привередливы?
Я покачала головой.
Ханна заказала вегетарианские блюда: рататуй, картофельную запеканку, салат с помидорами и (уточнив у официанта) пару порций супа дня – с обжаренным пастернаком. Потом заказала напитки.
– Мне бокал пино-нуар, а дети будут воду.
Вот тебе и «заказывай что хочешь».
Официант хотел было уйти, но Товия его остановил:
–Подождите, быть может, Кейт хочет что-то мясное.
Я ответила, что меня и так все устраивает. Элси объяснила мне, что они не могут есть здесь животную пищу, поскольку она некошерная.
Однако Товия не отпустил официанта.
– Будьте добры, добавьте к заказу стейк тартар.
Но записать официант не успел – Ханна схватила его за руку.
– Сырая корова? Ты намерен есть сырую корову?
– Давайте я подойду к вам через минутку, – предложил официант.
– Так закажи и улиток, раз уж на то пошло! А может, у них найдется и жаба, и они зажарят ее на жабьем жире.
С неловкой улыбкой официант ушел.
Товия сердито уставился на мать.
– Ты сама себя позоришь. Бедный парень!
– Он всего лишь официант во французском ресторане, мой милый, французскую кухню придумал не он.
Ханна обернулась, встретилась взглядом с нашим официантом и жестом дала понять, что больше мы ничего заказывать не будем.
– Вам обоим не помешает на денек отказаться от трефного. А теперь расскажи нам о Мертоне. Как думаешь, Элси там понравится?
– Пожалуйста, давай не будем, – ответил Товия.
– Простой вопрос.
– Не поступит она в Мертон. И ты это знаешь. Она никуда не поступит.
Элси накрыла ладонью мое колено.
– Я не сдала экзамены. Забавно. Готовилась, как ненормальная, и даже пошла на экзамен, но не удержалась и заговорила с другими экзаменующимися. Передо мной сидел парень, у него сзади на шее был вытатуирован полумесяц. Ну как я могла не спросить его про татуировку? И выяснилось, что на экзамене разговаривать не положено.
Официант принес нам воду, Ханне вино. Она пригубила, поморщилась, проговорила: «Годится». Официант ушел, и Ханна сказала Элси:
– Сдашь в следующий раз, дорогая.
– Думаешь, на четвертый раз ей обязательно повезет? – съязвил Товия.
– Вот вечно ты говоришь гадости, – упрекнула его Ханна.
– Не гадости, а правду. Элси знает, что я не хотел ее обидеть, – пояснил Товия.
– Жаль, – заметила Элси. – Вот если б хотел, было бы интереснее.
Ханна пропустила ее слова мимо ушей и принялась расспрашивать Товию о жизни в Оксфорде. Почему он не вступил ни в одно студенческое общество? Он уже записался на какую-то летнюю практику? Или думает, что его карьера сложится сама собой?
Товия сцепился с Ханной, и у меня впервые появилась возможность как следует рассмотреть Элси. Разумеется, мне было любопытно. Я знала, что после того побега из дома в четырнадцать лет у нее были проблемы с психическим здоровьем и она до сих пор живет с родителями, хотя ей уже третий десяток. Вблизи меня вновь поразила ее удивительная красота того редкого типа, который намного превосходит всякую сексуальность и, по сути, сродни абсурду. Красота настолько безупречная, что кажется сверхчеловеческой. Я подумала, что такие черты, как у Элси, должно быть, обладают страшной силой и способны подвигнуть людей на удивительные поступки.
–Вы верите в телепатию?– спросила Элси, прервав мои размышления.– Когда слышат, что у других в голове, и так далее. Вроде и чушь, но все-таки в этом что-то есть.
– И о чем я сейчас думаю?
– Вы думаете о том, что родственники Товии совершенно невыносимы. Вы всегда терпеть не могли суп с пастернаком и жалеете, что согласились пойти на этот ланч.
– Невероятно! – Я рассмеялась. – Именно, слово в слово.
Элси улыбнулась.
– Я же вам говорила. И это я еще не стала упоминать человека, с головы до ног в белом, который все время маячит в глубине вашего сознания.
При этих словах мое сердце заколотилось. Старик, которого я видела рядом с Товией в обществе Бен-Шолема, действительно не выходил у меня из головы и время от времени беспокоил меня, как движение, которое замечаешь краем глаза. Но как Элси об этом узнала? Наверное, Товия что-то ей рассказал. Я хотела спросить, что она имела в виду, но тут подошел наш официант с тремя тарелками на руке и проворно расставил их перед нами, бормоча названия блюд. От тарелок шел пар.
– Ну, дети, ешьте, – сказала Ханна.
Элси что-то шепнула брату.
