Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина

Да, время летит, неумолимо. В январе их Наташе исполнилось семнадцать лет. Уму не постижимо! У Саввы и Ирини уже взрослая дочь, а они, родители, все никак не решат свои проблемы: вечно они в ссоре, вечно недовольны друг другом.

В конце июня, перед поездкой в Адлер, Ирини с Саввой пошли на выпускной вечер Наташи. Посмотрели ее хороший аттестат. Умная у них дочь! Удивительно, но они никогда нигде не были со старшей дочерью. Даже на греческие свадьбы с собой не брали. Греки, наоборот, старались лишний раз показать своих дочерей – невест на выданье, чтоб ее увидели родители женихов, сами молодые друг на друга бы посмотрели. Нет, чете Александриди было не до детей. Наташин выпускной вечер был их первый и последний совместный с дочерью праздник. На ней было короткое белое, хорошо пошитое шерстяное платье, на ногах – белые, на каблучках туфли. Выглядела она симпатично. Хотя сама она была недовольна то ли прической, то ли всем своим видом. «Чего ей не хватает? – думала Ирини. Все нормально, не хуже других».

Она искренне радовалась, что одна из дочерей уже получила среднее образование. Подумать только – десять классов! В то время, как она закончила только два и то кое-как. Скоро и младшие подойдут к финишу. Когда Наташе вручали аттестат Ирини и Савва гордо проводили ее глазами. Вот она их взрослая дочь. «Что там будет у нее впереди?» – думал Савва. – «Характер у нее мой. Намается в этой жизни, как и я, – мелькнуло у него сожаление. – А может и нет, ведь она девушка».

Они с Ирини решили отпустить ее поступать в Краснодарский университет. Она хотела поступить на исторический факультет. С ней ехала ее близкая подруга. Пусть едут! Пусть понравится им там. Легче будет убедить Ирини переехать на Кавказ, если Наташка поступит. Савва был уверен, что дочери не светит поступить: уже давно он был наслышан, что в вузы поступают дети обеспеченных родителей, которые имеют возможность дать при поступлении хорошую взятку. Без денег поступали медалисты или по большому блату. Редко поступали большие везунчики, но навряд ли Наталия Александриди из них. Хотя, кто ее знает? Он же не собирался давать такие деньжища ей на учебу: пришлось бы расстаться со всей суммой, которую он копил столько лет в тайне от Ирини. Провалит вступительные экзамены, ничего, приедет пойдет работать и параллельно будет усиленно заниматься. А как она хотела?

А пока пусть едет. Может и повезет. Но главная цель, которую он преследовал, должна быть достигнута: дочери там обязательно понравится, и она обязательно будет уговаривать сестер и мать переехать на Кавказ.

* * *

Роконоца приехала в конце июля, за три дня до отъезда Наташи в Краснодар. Генерал пристроил мать ехать вместе с сестрой жены Харика, Симой, которая три года назад вышла замуж в Джамбул и возвращалась домой, погостив у родных в Осакаровке. Сердце Ирини сжалось, так мама постарела за этот год. Некогда красивые голубые глаза потеряли цвет, чуть ли не побелели, голова, покрытая всегда черной косынкой-совершенно седая. Лицо в мелких морщинках. Единственно, что Роконоцу не могла согнуть старость. Ходила и держалась она прямо. Ирини устроила праздник, напекла пирогов, нажарила баклажаны, перец, сделала салаты. Приготовила «Хавиц» из жаренной муки и на всякий случай вареников. Стол был прямо богатым, не в пример прежним, в приезды Роконоцы. Девчонки от счастья не знали куда ее посадить и чем угодить. Ирини, грустно улыбаясь, обратилась к матери:

– Мама, как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Устала немного в дороге. Привыкла на мягком спать.

Ирини, понимающе, заметила:

– Да и поезд тарахтит, люди туда-сюда ходят.

– Да, ничего. Все терпят. Бог терпел и нам велел, – добавила Роконоца многозначительно. Внучкам было интересно, как мама и бабушка разговаривают на греческом языке. Наташа принимала участие в разговоре, а младшие ни бум-бум.

– Мама, – я ничего не понимаю, о чем вы говорите, – сказала с удивлением Женя.

– Я тоже, – стеснительно добавила Катя.

– А, вроде, в прошлое лето вы приезжали и ничего, общались с соседскими ребятами, – заметила бабушка Роконоца. Дети Ирини называли Роконоцу не яей, а на русский манер – бабушкой.

– Бабушка, мы разговаривали на русском, – ответила Женька.

– А, я вот, в отличие от вас, все понимаю и хорошо разговариваю, правда бабушка? – похвалилась Наташа.

– Правда-правда, – ответила с улыбкой бабушка по-русски. Все засмеялись: даже эти слова она произносила с большим акцентом.

Через день, в воскресенье Ирини с детьми и Роконоцей поехали в церковь в пригород Джамбула. В церкви было полно людей. Ирини следила, чтоб дочки правильно крестились. Еще дома она напомнила им, как это делать. Бабушка сказала, что они должны не только уметь креститься, а и молиться.

– Нас никто не учит молиться, – доложила Женя.

– Плохо, – строго сказал бабушка, – маму вашу надо ругать.

– Я люблю церковь, – сказала Наташа. – Помнишь, бабушка, как я всегда ходила с тобой на праздники в Осакаровскую церковь? Мне нравилось, что все расспрашивали у тебя, чья я дочь, и там раздавали вкусные пряники и конфеты.

– Везет тебе! – позавидовала Катя.

– Все потому, что бабушка воспитывала меня до четырех лет. Поэтому, я знаю язык. А ходила в церковь, потому что жила с ней.

– Везет же тебе! – повторилась Катя и прижалась к бабушке. Роконоца погладила ее по голове.

Глава шестнадцатая

Наташа с подругой уехала поступать в Краснодар, но через месяц, в начале августа они, не солоно хлебавши, вернулись домой. Сдавали экзамены успешно, но не добрали по баллу до проходного. А Савва уже отослал письмо братьям, что она поступила, раз сдала историю на четыре. Он как-то выпустил из виду, что, кроме истории, надо еще сдать русский, сочинение, английский и литературу.

– Разве ты не поступила в институт? – разочарованно спросил он ее.

– Нет, не прошла, не хватило балла, – отвечала расстроенная дочь.

– А, я-то думал, ты поступила, – прозвучало, как упрек. Савва смотрел на нее с сожалением, как на не оправдавшую надежды.

Наташа долго находилась в подавленном состоянии. Очень тяжело переживала свой провал в институт. А Ирини переживала вдвойне. Говорила с Саввой еще перед поездкой в этот долбаный Кавказ, что надо что-то делать, помочь ребенку поступить учиться. Куда она пойдет работать с